Синякова Г. Ивангородский Знаменский приход (1923 - 1940 гг.)

Материал из Russian Estonia
Перейти к: навигация, поиск
Синякова Г. Ивангородский Знаменский приход (1923 - 1940 гг.)

В данном исследовании рассматривается деятельность прихода Знаменской церкви в составе Эстонской митрополии с 1923 по 1940 гг. Оно основано на документах прихода, хранящихся в Историческом архиве Эстонии. Автор использовал также документы фонда Нарвского музея, Таллиннского городского архива, данные периодической печати того времени. На основании этих документов сделана попытка воссоздать общую картину приходской жизни за сравнительно небольшой срок, всего за два десятилетия.

Дата основания храма во имя Знамения Божьей Матери в Ивангороде является спорной.

Согласно клировым ведомостям церковь построена и освящена в 1750 году[1]. Однако дата вызывает сомнение, ввиду того, что этому факту противоречат другие источники.

Так, например, в “Историко-статистических сведениях о Санкт-Петербургской епархии” сообщается, что сооружение церкви начато в 1786 году. Церковь построили на средства жителей Ивангородского форштадта. Именно тогда сделана запись о выдаче книги для сбора пожертвований на возведение храма[2].

По сообщению историка Нарвы Г. Ганзена в 1786 году был утвержден план церкви и начато строительство, которое завершилось в 1796 году[3].

В. Беренс в своей работе утверждает, что каменное здание церкви построено в 1786 - 1796 гг. на месте ее деревянной предшественницы, основанной в 1750 году[4].

В 1935 году настоятель храма Константин Колчин в статье, посвященной юбилею церкви, вновь указывает дату основания – 1750 год[5].

Учитывая вышесказанное, с полной уверенностью нельзя назвать год основания храма.

Причиной постройки новой церкви стала теснота Успенского храма в Ивангородской крепости. Знаменская церковь первоначально предназначалась для всех военных Нарвы и была освящена как гарнизонная. До 1833 года она оставалась самостоятельной приходской церковью, затем с 1833 года по 1847 год была приписана к Нарвскому Преображенскому собору. В 1848 году при ней снова открыли самостоятельный приход с особым причтом[6]. До постройки в 1875 году А. Штиглицем Свято-Троицкой церкви к Знаменскому приходу относились православные русские рабочие соседних Нарвских мануфактур (Льнопрядильной и Суконной). К Знаменской церкви была приписана церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая, построенная в середине 19 века и принадлежавшая эстонскому православному приходу. В 1889 году эстонский приход был отделен от русского. В связи с этим причт разделился на эстонский и русский. Священником эстонского прихода стал о. П. Преображенский, совершавший богослужения и требы на эстонском языке. В русский приход назначили священником о. Д. Чистосердова, который прослужил здесь почти 30 лет и принял мученическую смерть. В 1918 году он был убит большевиками[7]. В 1919 году настоятелем стал протоиерей К. Колчин, начавший служить в этой церкви с 1894 года[8].

Место для строительства Знаменской церкви было выбрано очень удачно. Храм находился на возвышенности и был виден издалека. Он стоял на пути из Петербурга в Таллинн, на границе между Востоком и Западом.

Постройка имела черты провинциального классицизма. Здание церкви сложено из известняка и только в некоторых местах облицовано кирпичом. Главный объем здания с прямоугольным планом дополняла надстройка-барабан, завершавшаяся куполом. Невысокая квадратная в плане колокольня украшалась изящным фонарем. Церковь каменная холодная была построена с двумя приделами: Воздвижения Животворящего Креста и Святого пророка Илии[9].

Купол церкви украшала настенная живопись с изображениями святителей: Петра, Алексия, Иоанна, Филиппа, Василия Великого, Григория Богослова, Иоана Златоуста и Николая Мир Ликийских. В самом куполе – коронование Божьей Матери, на сводах купола – четыре евангелиста[10].

В начале 20 века к церкви была приписана одна часовня. Церковь имела в своей собственности землю, ей принадлежали также три дома и сторожка[11].

В годы гражданской и Освободительной войны (1918-1920 гг.) от обстрела пострадали храмы и приходские здания. Знаменская церковь подверглась большим разрушениям в апреле 1919 года, самым значительным из которых был пролом восточной стены Кресто-Воздвиженского придела, вследствие попадания в храм шестидюймового снаряда. Погибло также много церковной утвари[12].

В 1923 году храм отремонтировали внутри и снаружи на добровольные пожертвования прихожан и благотворителей, через два года в нем провели электрическое освещение[13]. К 1925 году Знаменскую церковь в какой-то мере восстановили, внешний вид стал приличным, однако полностью завершить ремонт здания не удалось. Впереди предстоял большой объем работ. Соседний Никольский храм еще не был отремонтирован. Деревянные дома с квартирами для членов причта оставались пока непригодными для жилья. Ущерб, нанесенный церкви в военные годы оставался невозмещенным. Поэтому на протяжении многих лет главной хозяйственной заботой прихода станет ремонт храма и церковных зданий. Начались собрания Приходского совета и почётных горожан по вопросу изыскания средств на восстановительные работы.

4 ноября 1925 года Приходской совет церкви, поддерживаемый Нарвским Епархиальным советом, обратился к митрополиту Эстонскому Александру с просьбой разрешить провести тарелочный сбор 5 и 6 декабря текущего года в православных русских приходах Эстонии для неотложных нужд Знаменского прихода. Было составлено воззвание ко всем православным с просьбой о помощи[14].

В 1927 году Приходскому совету поручили разработать план ремонта церковных домов. Такое решение было принято на общем собрании, состоявшемся 3 апреля 1927 года в помещении клуба Ивангородского добровольного пожарного общества. На этот год была составлена смета в сумме 575000 марок, из них на ремонт домов предусматривалось 246500 марок. Семья прихожанина Полякова предложила для этой цели долгосрочную ссуду в размере 100000 марок[15]. Решено было уже в ближайшие дни приступить к ремонту. В первую очередь требовал ремонта дом на улице Госпитальной[16].

В 1932 году в южной стене храма образовались трещины, в результате чего она сильно наклонилась, кроме того произошла деформация арок и подпружных колонн. Возникла опасность обвала стены. Ввиду грозившей опасности Технический надзор Министерства путей сообщения распорядился закрыть церковь и прекратить в ней богослужения до устранения обнаруженных дефектов[17].

На следующий год на повестку дня вновь остро встал вопрос о ремонте храма. Предстоял большой объем работ и прежде всего необходимо было изыскать средства на проведение капитального ремонта. В этом направлении работа уже велась. С разрешения властей приход получил право на сбор пожертвований в пределах Эстонской Республики по 25 подписным листам в срок с 1.01.1933 г. по 31.12.1933 г[18]. Приходской совет, возглавляемый настоятелем К. Колчиным, обратился через Синод Эстонской Апостольской Православной Церкви и митрополита Эстонского Александра к президенту Эстонии К. Пятсу с просьбой оказать субсидию на ремонт храма. Появилась надежда на помощь от главы государства[19]. В целях изыскания средств церковный староста М.С. Чернышев предложил сократить жалованье причту или распустить платный хор и набрать любительский, например, из школьников. Ежемесячные расходы на содержание хора составляли 5000 центов. Предложение о роспуске хора не прошло[20]. Сокращение же окладов настоятеля и церковнослужителей было произведено с их добровольного согласия. Эта экономия составляла в месяц 25 крон 50 центов, годовая сумма расхода сокращалась на 306 крон[21].

Начался сбор средств. 8 марта 1933 года в Петровской церкви состоялся духовный концерт с благотворительной целью. В нем участвовали лучшие певцы Знаменской церкви под управлением регента А.Н. Кузьмина. Были исполнены произведения композиторов: Турчанинова, Фатеева, Бортнянского, Давыдовского, Львова и Дегтярева. Деньги, вырученные от проведения концерта, предназначались на ремонт храма[22]. Выручка составила 72 кроны 20 центов[23]. Дамский кружок также внес свою лепту в общее дело, им было собрано 150 крон от проведения лотереи 18 января 1933 года[24].

В 1933 году архитекор Н.В. Шевелев по просьбе настоятеля и Приходского совета составил предварительный проект на ремонт храма, согласно которому общая сумма расхода по устройству двух тамбуров с южной и северной сторон составила 2000 крон. На одном из очередных заседаний Приходского совета Шевелев представил свой проект с экономическим обоснованием и дал необходимые пояснения. Ему предложили теперь составить окончательный вариант, что и было сделано. Проект отправили на утверждение в Министерство путей сообщения; оно предъявило более жесткие требования к проекту, после утверждения он подорожал более чем в два раза. Снова составили две расходные сметы. Архитектор Н. Шевелев составил смету на 4361 кр. 43 ц., а подрядчик строительных работ Андреев – на 5474 кр. 25 ц[25]. Председатель Приходского совета Алексеев высказал мысль о том, что если бы возможно было предположить такое удорожание проекта, то надо было изыскивать более дешевый способ ремонта[26]. Проект имел свои плюсы и минусы: его сильной стороной была техническая, слабой – экономическая. Он был хорош в смысле прочности и красоты здания, но очень дорогостоящий. Однако теперь решили не отступать из-за дороговизны и осуществить свой замысел. 10 июля 1933 года общее собрание прихожан приняло решение: принять проект Шевелева и поручить Приходскому совету изыскать средства для этой цели. Решено было также исследовать в каком состоянии находятся церковные дома[27]. Тем не менее, все понимали, что внедрить такой проект в жизнь будет чрезвычайно трудно.

Ввиду предстоящего закрытия церкви на ремонт, начались переговоры с эстонским православным приходом о совместном проведении богослужений и треб. В результате долгих и трудных переговоров с эстонским приходом такое соглашение было достигнуто[28]. После закрытия храма богослужения Знаменского прихода в течение двух лет совершались в приписной Никольской церкви после эстонских служб,что было связано с большими неудобствами[29].

Сбор средств на ремонт храма по подписным листам продолжался. Согласно приказу Главного Полицейского Управления от 20 февраля 1933 года ответственным лицом за сбор денег был назначен К. Колчин[30]. Приходской совет искал и другие пути добывания денег. Здесь возникли разногласия между настоятелем церкви К. Колчиным и членами Приходского совета. Новый председатель Приходского совета А.В. Алексеев, регент А.Н. Кузьмин и член совета И.С. Сергеев предложили для изыскания средств продать один причтовый дом и часть церковного серебра. В 1918 году эти ценности были экспроприированы большевиками и вывезены в СССР в количестве 15 пудов[31], а в 1921 году возвращены церкви. С этим предложением не согласился прот. К. Колчин, он категорически выступил против такого способа добывания денег, мотивируя свою позицию тем, что имущество церкви приобреталось на протяжении долгих лет, к тому же не приходом, в основном, оно пожертвовано известными благотворителями. Самый большой вклад в Знаменский приход внесла семья Орловых. По мнению настоятеля, новые прихожане не имеют морального права распоряжаться этим церковным имуществом. 26.07.1933 г. он отправил в Нарвский Епархиальный совет почтительное представление, в котором изложил свое мнение по данному вопросу[32]. Естественно, что взаимоотношения между настоятелем и уполномоченными прихода обстрились.

В свою очередь Приходской совет, ссылаясь на отд. VIII § 70 Устава Эстонской Апостольской Православной Церкви, доказывал, что он является юридическим лицом, следовательно обязан исполнять постановления приходских собраний, касающиеся имущества прихода[33]. Приходской совет обвинял протоиерея К. Колчина в высокомерии, грубости, нежелании работать совместно[34]. Конфликт усугублялся все дальше.

Приходской совет решил действовать самостоятельно. 29 октября 1933 года в отсутсвие настоятеля состоялось чрезвычайное общее собрание прихожан, принявшее важное решение. На собрании были приведены весомые аргументы в пользу продажи церковной недвижимости. На данный момент в приходе сложилось тяжелое материальное положение из-за непосильных расходов на ремонт храма. В церковной кассе насчитывалось всего 250 крон. Сбор денег по подписным листам подходил к концу и не оправдал ожидаемых надежд. Тарелочный сбор, проведённый лишь в некоторых церквях Таллиннской и Нарвских епархий также дал очень незначительную сумму. Как уже упоминалось, Знаменскому приходу принадлежали три дома и две сторожки. Один деревянный одноэтажный – на Ямбургском шоссе, второй тоже деревянный – на улице Госпитальной и третий двухэтажный кирпичный – на улице Новая Линия. Все эти здания также требовали срочного ремонта. По подсчетам Приходского совета для этого требовалась сумма в 1250 крон. Ввиду предстоящего большого ремонта храма у прихода не было средств для приведения этих домов в надлежащее состояние. В связи с этим собравшимся предложили два варианта решения проблемы: либо взять долгосрочную ссуду в банке под залог трех домов, либо продать один из них. Предложение о закладке всех домов оказалось неприемлемым для прихода из-за условий банка. Тогда оставался только один выход – продать дом, на который нашелся покупатель, предлагающий за него 5500 крон. Этой суммы, по мнению Приходского совета, будет достаточно на ремонт церкви и двух оставшихся церковных домов. Приходской совет добился своего, получил на собрании поддержку большинства прихожан на продажу дома по улице Новая Линия, 38. После этого (29.11.1933 г.) им было направлено ходатайство в Нарвский Епархиальный совет о разрешении продажи дома[35].

Однако не все прихожане согласились с таким решением, 23 декабря 1933 года в Епархиальный совет поступило завление от группы прихожан за подписью 96 человек, которые выражали протест по поводу акта продажи церковной недвижимости[36].

Невзирая на этот протест, Приходской совет 6.02.1934 г. вторично обратился с просьбой к епархиальным властям ускорить рассмотрение вопроса о продаже дома и в случае положительного решения утвердить постановление общего собрания прихожан от 29 октября 1933 года[37]. Однако ответа на ходатайство не поступило, видимо Епархиальный совет не спешил с принятием такого важного решения.

В 1934 году общими усилиями прихожан и настоятеля был произведен большой внутренний ремонт храма. Снаружи церковь тоже отремонтировали. К южной стене пристроили один плитняковый тамбур. Большую материальную помощь оказало приходу руководство Нарвских мануфактур[38]. Стоимость произведенного ремонта составила свыше 1800 крон[39].

В церкви снова разрешили совершать богослужения. 7 ноября 1934 года состоялось торжественое открытие после ремонта Кресто-Воздвиженского придела, который освятил митрополит Эстонский Александр. Во время чина освящения придела верующие стояли с зажженными свечами[40].

В 1935 юбилейном году не производилось никакого ремонта зданий ввиду отсутсвия средств, удалось только отремонтировать сторожку и частично ризницу[41]. Последние два года приход испытывал большие материальные затруднения. В следующем 1936 году смогли сделать только небольшой ремонт в воскресной школе и квартире настоятеля[42]. Были предприняты попытки сдать в аренду помещения дома по улице Новая Линия, д. 38, но они не увенчались успехом[43]. Вопрос о продаже этого дома на данный момент потерял значение, т.к. прошло уже три года со времени постановления приходского собрания (29 октября 1933 года). По этому поводу Нарвский Епархиальный совет 14 ноября 1936 года сообщил Приходскому правлению: если возникнет новая необходимость продать дом, то ее нужно будет снова обосновать[44].

И в последующие годы вопрос о ремонте храма и приходских зданий не снимался с повестки дня. Довести начатое дело до конца было очень трудно из-за постоянной нехватки средств. В 1937 году Строительный отдел Министерства путей сообщения сделал небольшую уступку: разрешил приходу не строить второй тамбур и ограничиться только наружным ремонтом здания. Однако для завершения работ денег все равно не хватало. Тогда снова решили обратиться к сборам. 24.02.1937 года Приходской совет принял постановление: ходатайствовать перед Главным Полицейским Управлением о разрешении сбора денег в пределах Эстонии по 15 подписным листам сроком до 31.12.1937 года. Одновременно решили с этой же целью организовать книжную лотерею[45]. К 1 июля текущего года Правлению прихода поручили составить сметы на ремонт церкви и приходских домов[46]. Сбор по подписным листам проходил энергично. К концу года удалось сделать немало, был произведен наружный и внутренний ремонт: обновлена верхняя часть храма (купола и колокольня), окрашена крыша в светло-зеленый цвет. Ремонтные работы проводились под руководством М.Ф. Пантелеева и церковного старосты П.П. Николаева[47]. На выполнение этих работ израсходовали 3697,14 крон[48].

В 1938 году отремонтировали дом на Новой Линии 38, в результате образовался долг, который вскоре погасили[49]. Этот дом в течение последних лет не только не приносил никакого дохода приходу, а наоборот, давал лишь одни убытки и с каждым годом приходил в упадок. Теперь бывший школьный дом перестроили под квартиры, которые можно сдавать в наем. Предполагалось, что в будущем он будет приносить доход до 500 крон в год[50].

На 1939 год запланировали начать ремонт приходского дома на Госпитальной, 12 после того, как будут покрыты все прежние долги по ремонту[51]. В том же году был произведен частичный ремонт в квартире настоятеля[52].

В рассматриваемый период (1920-1940 гг.) хозяйственная деятельность в приходе была активной. В то же время в силу объективных обстоятельств доход прихода сокращался из года в год, создалось тяжелое материальное положение. В 1936 году рассматривался вопрос о епархиальном налоге. Ежегодный налог Знаменского прихода Нарвскому Епархиальному совету составлял 150 крон в год. Эта норма была определена на основании прежних оборотов и уже не соответствовала нынешнему финансовому положению. За последние пять лет годовой доход прихода уменьшился на 50-60%, в 1934-1935 годах составлял соответственно 3000 и 2500 крон. Поэтому, уплата налога в размере, определённом епархиальным советом теперь стала невозможна. Приход уже имел задолженность по уплате налога[53]. Находясь в таких условиях, Приходской совет и Правление вынуждены были в 1937 году обратиться с просьбой к епархиальным властям о понижении ставки текущего налога и об аннулировании старой задолженности[54].

Знаменский приход являлся не только самостоятельным городским приходом, имевшим статус юридического лица и владевшим имуществом, в то же время он был одним из старейших православных русских приходов Нарвы и вел свою родословную с 1750 года. Главная святыня храма – икона Знамение Божьей Матери создана в 1731 году[55]. Эта икона наиболее чтимая на Руси: поясное изображение Богоматери с молитвенно поднятыми руками, на груди медальон с изображением Иисуса Христа. Название Знамение в первый раз было дано Новгородской иконе, с появлением которой на городской стене обратились в бегство войска Андрея Боголюбского, осаждавшего Новгород. В память этого события установлен праздник – Знамение Божьей Матери, который ежегодно отмечается в России 27 ноября. В настоящее время икона находится в Нарвском Воскресенском соборе.

В 1925 году Знаменская церковь включена в список памятников архитектуры г. Нарвы[56]. В церкви находилось много ценностей. Последний раз проверка церковного имущества с описью, заведенной в 1903 году производилась в 1931 году[57]. При церкви имелась библиотека, состоящая из книг и журналов религиозно-нравственного содержания, в 1936 году в ней насчитывалось 178 книг[58].

В 1920-1940 гг. на учете в приходе состояло около 700 человек, в последние годы немногим более, в основном, это были жители Ивангорода. Причт церкви составляли священник и дьякон-псаломщик. С 1919 по 1940 гг. приход возглавлял настоятель протоиерей К. Колчин, до 1929 года дьяконом-псаломщиком состоял Фома Петрович Чернов, затем его сменил Семен Карпин. (Списки священно и церковнослужителей прилагаются). Деятельность причта выражалась в проведении регулярных богослужений, организации ряда паломничеств, ведении церковных бесед, устройстве торжественных богослужений с общенародным пением и проповедью слова Божия. Пение в церкви было поставлено на хорошем уровне, в 1936 году хор, возглавляемый регентом, состоял и восьми певцов[59].

Благотворительная деятельность прихода полностью сосредоточилась руках Дамского кружка, который действовал очень энергично. Этот кружок был самым старым из аналогичных женских организаций города Нарвы. Он возник в 1923 году по инициативе протоиерея К. Колчина и действовал до начала 1940-х годов[60]. Первой и главной задачей организации являлась забота о бедных. С целью изыскания средств выпускались подписные листы, производились тарелочные сборы в храме, устраивались книжные лотереи. Члены кружка собирали пожертвования, оказывали помощь бедным прихожанам деньгами и вещами, организовывали для них бесплатные обеды, устраивали ёлки для детей, благотворительные вечера и концерты – для взрослых, заботились об украшении храма, занимались приобретением и починкой церковной одежды, проводили чтения со световыми картинами. Задачи кружка были обширные – вплоть до религиозно-просветительных. Поступающие суммы расходовались, главным образом, на раздачу пособий к праздникам Рождества Христова и Пасхи, а также на оплату обедов для бедных. Первоначально обеды устраивались два раза в год только для обитателей городского ночлежного дома, а с 1930 года – уже три раза в год по предварительной записи для бедных жителей Ивангорода. Бесплатные обеды были приурочены к великим праздникам и ко дню храмового праздника. С конца 1930-х годов денежные средства значительно сократились и собирались они с громадным напряжением. И все же, если проследить по годам за движением и расходованием средств, то станет ясно, что труд подвижников не пропал даром. Женская организация прихода мужественно переносила все трудности и выполняла большую работу[61].

В 1936 году открылась воскресная школа для детей и юношества, в которой преподавал настоятель К. Колчин. В ней насчитывалось около 70 детей. Для девочек действовали курсы кулинарии, рукоделия и шитья; для мальчиков – курсы переплетного дела. Ранее были проведены совместные курсы садоводства, пчеловодства и дизайна жилых помещений. Благодаря усердию учеников школы она стала ивангородским центром дизайна[62].

28 октября 1937 года Приходской совет обратился с ходатайством к Нарвскому епископу Павлу о награждении к храмовому празднику (27 ноября) большой группы лиц за многолетний труд на пользу церкви и прихода, в том числе Председателя Правления и Приходского совета М.Ф. Пантелеева – орденом Св. Платона II степени, Заведующего кладбищем А.Г. Кибок – орденом Св. Платона III степени, дьякона С.Г. Карпина – двойным орарем[63].

В ведении Знаменского прихода находилось городское кладбище, в связи с этим была создана специальная Кладбищенская комиссия. В ее обязанности входило следить за распределением мест на кладбище и его благоустройством. Комиссия ежегодно представляла Приходскому совету отчет о проделанной работе.

10 декабря 1925 года отмечалось 175-летие со дня основания Знаменской церкви. После литургии был совершен крестный ход с остановкой для провозглашения вечной памяти бывшему настоятелю храма Дмитрию Чистосердову, погибшему в 1918 году и похороненному у восточной стены Кресто-Воздвиженского придела храма. Духовное торжество закончилось обедом в помещении Ивангородского Пожарного клуба. На нем присутствовало около 60 человек, среди них почетные гости: митрополит Эстонский Александр, архиепископ Евсевий, настоятель Печерского монастыря Иоанн, настоятельница Пюхтицкого монастыря игуменья Иоанна и другие[64]. В связи с юбилеем храма решено было ходатайствовать о представлении к наградам членов Строительной комиссии, Приходского совета, Дамского кружка и отдельных прихожан[65].

14 октября 1928 года был отпразднован двойной юбилей настоятеля храма К. Колчина: исполнилось 35 лет его служения церкви, из них 25 лет в сане священника. В церкви после литургии состоялся молебен. Службу возглавлял архиепископ Евсевий. Были зачитаны поздравительные адреса, сказано много теплых слов юбиляру и преподнесены ценные подарки[66].

В 1931 году в русских приходах Нарвы назрел вопрос о праздновании Пасхи: по старому или по новому стилю. Среди духовенства не было единого мнения на этот счет. В Русском Общественном Собрании состоялось общее собрание представителей всех нарвских православных приходов. Большинство участников высказалось за введение в жизнь нового стиля. В Знаменской церкви празднование Пасхи уже несколько лет проводилось по новому стилю и переходить вновь на старый, видимо, не было смысла. Еще в 1925 году группе желающих совершать богослужения в праздники Св. Пасхи по старому стилю предоставили кладбищенскую Петропавловскую церковь[67]. Однако теперь этот вопрос требовал официального решения в своем приходе. 25 января 1931 года в церкви состоялось чрезвычайное общее собрание прихожан, на котором они поочередно высказывались и за старый, и за новый стили. Провели открытое голосование. Большинство собравшихся проголосовало за новый стиль. Протокол этого собрания был оглашен в церкви после богослужения 1 февраля 1931 года. Возражений по его содержанию в установленный законом срок не поступило[68].

В 1935 году отмечалось сразу же несколько юбилеев: 185-летие Знаменской церкви, 80-летие приписной Никольской церкви и 75-летие Петропавловской кладбищенской церкви. В юбилейных торжествах принял участие митрополит Эстонский Александр[69].

Этот год стал юбилейным и для настоятеля храма протоиерея Константина Колчина. 3 июня 1935 года отмечалось 60-летие со дня его рождения и 40-летие служения в Знаменской церкви. Состоялось торжественное молебствие в храме, в богослужении приняло участие все нарвское православное духовенство, от митрополита Эстонского Александра на имя Константина Колчина поступила поздравительная телеграмма[70].

Из всех путей, выбираемых человеком, путь русского пастырства наиболее тернист и труден. Более 40 лет прослужил Константин Колчин в Знаменской церкви, последовательно прошел все духовные звания: псаломщика, дьякона, священника, протоиерея; более 20 лет занимал должность настоятеля храма. Вся его жизнь прошла в этой церкви, ставшей ему родной. Исполняя непосредственные пастырские обязанности [[Колчин Константин Александрович|Константин Колчинъъ одновременно занимался активной педагогической деятельностью. В разное время он был законоучителем православного вероисповедания во многих нарвских школах.

По инициативе отца Константина создали Иоанно-Предтеченское общество трезвости при Суконной мануфактуре, в котором он долго и плодотворно работал с 1905 по 1917 гг., постоянно проводя молебны и духовно-нравственные беседы. В обществе насчитывалось свыше 200 человек. При нем были созданы курсы по ликвидации неграмотности, мужской хор, струнный и духовой оркестры, драмкружок; функционировала библиотека. Активная работа общества способствовала тому, что для рабочих построили Народный дом Суконной мануфактуры[71]. Все это удалось сделать, во многом, благодаря энергичной деятельности Константина Колчина, который был прекрасным вдохновителем и организатором. Он имел тесный контакт как с членами общества, так и с руководством Нарвских мануфактур. Работа велась очень активно. Народу разъясняли вред алкоголя в различных аспектах: личном, общественном, государственном и даже национальном. Общество процветало, его цель была достигнута.

Деятельность отца Константина была многогранной. Выполняя трудную работу духовного пастыря, наставника и просветителя, он уделял много внимания и общественной работе: в течение двух сроков (по 4 года) состоял членом городской исполнительной комиссии по раздаче пособий бедным горожанам, назначенных с процентов капиталов П.И. Орлова и А.В. Липгарда[72].

На протяжении долгого времени К. Колчин состоял членом городских пожарных организаций, имел награды за труды на пожарном поприще.

В 1916 году прихожане, друзья и почитатели в знак признательности подарили ему массивный золотой наперсный крест[73].

В 1919 году прихожане единогласно избрали протоиерея Константина Колчина настоятелем храма, на этой должности он оставался до 1941 года. Сохранилось много воспоминаний этого времени, которые характеризуют настоятеля как прекрасного духовного отца, знающего нужды православных людей и всегда готового придти на помощь. Отец Константин всегда оказывал посильную моральную и материальную помощь всем страждущим, очень часто безвозмездно совершал духовные требы. Особенно ярко проявились его мужество и героизм в трудное военное время. Он самоотверженно посещал тифозных больных, служил бесплатно молебны, панихиды, утешал больных и раненых. При открытии Союза русских инвалидов Константин Колчин откликнулся первым.

Запомнили нарвитяне и тот момент, когда после закрытия церквей в городе при большевистской власти (период Эстляндской Трудовой Коммуны) в 1919 году в Никольской церкви Преображенского собора раздался первый церковный звон и отец Константин совершил литургию и Крещенское водоосвящение, а в последующие дни общую исповедь и причастие. В то же время состоялись похороны двух нарвских священников, расстрелянных большевиками: протоиерея Димитрия Чистосердова, настоятеля Знаменской церкви и отца Александра Волкова, священника Успенской церкви. Долго потом вспоминали нарвитяне К. Колчина со слезами умиления и благодарности[74].

Трудный жизненый путь прошел настоятель К. Колчин, у него было немало тяжелых драматических периодов: не всегда нормально складывались отношения с Приходским советом, в последние годы в приходе часто возникали ссоры и конфликты.

В 1926 году произошел инцидент, который имел неприятные последствия для настоятеля прихода. 11 апреля 1926 года архиепископу Нарвскому и Изборскому Евсевию поступила жалоба за подписью 18 человек. Суть ее сводилась к следующему: 6 апреля протоиерей Константин Колчин обещал обвенчать молодую пару (Николая Мартынова и Марию Керсман), но к назначенному времени не явился в церковь. Его ожидали новобрачные вместе с гостями до 12 часов ночи. На второй день венчание снова не состоялось по вине настоятеля. Жалобщики утверждали, что священник был пьян два дня, а потому не смог исполнить свой долг[75].

Настоятель Колчин полностью отрицал свою вину, мотивируя свой отказ тем, что новобрачные (оба православные, жители Ревеля) не представили ему всех необходимых документов, а именно: разрешения на брак от архиепископа Евсевия или телеграммы от митрополита Эстонского Александра. Все обвинения в пьянстве он назвал вымыслом и представил свидетелей со своей стороны: священника Григория Троицкого, дьякона Фому Чернова, церковного сторожа Василия Иванова и других[76].

28 апреля 1927 года архиепископ Евсевий поручил провести расследование настоятелю Успенской церкви Павлу Добронравину[77].

20 июня того же года протоиерей Павел Добронравин представил свой рапорт о проделанной работе, в результате которой сделал следующие выводы: день и час венчания был назначен протоиереем К. Колчиным, у него же находились паспорта жениха и невесты, 6 апреля (день венчания) никто из подписавших жалобу не видел настоятеля, на второй день (7 апреля) показания жалобщиков о внешнем виде и состоянии отца Константина были противоречивыми. Рапорт П. Добронравина составлен на основании заполнения свидетелями опросных листов[78].

Еще ранее, 23 августа 1926 года председатель Нарвского епархиального совета протоиерей В. Чернозерский поручил провести расследование по этому делу члену совета В.В. Немировичу-Данченко[79]. Однако, 17 января 1927 года тот возвратил предписание совета без исполнения по следующим причинам: следствие не даст никаких результатов ввиду того, что невозможно будет доказать вину или невиновность настоятеля, а гласность этого процесса над священнослужителем послужит поводом для громкого скандала и подорвет авторитет Православной Церкви среди верующих. По его мнению, священнослужитель не имеет права даже давать повод для таких обвинений, в противном случае заслуживает сурового наказания[80].

К. Колчину пришлось пережить нелегкий период, долго длилась эта тяжба, епархиальные власти предъявляли и другие претензии, в том числе ему поставили в вину запущенность делопроизводства. Что же касалось вспыльчивости отца Константина, то этот вопрос постоянно служил предметом обсуждения. В конце концов за целый ряд проступков 6 апреля 1930 года протоиерея К. Колчина временно отстранили от должности настоятеля с запрещением служения в церкви и совершения требоисправлений в приходе. Его заменил протоиерей П. Дмитровский[81]. 2 июня 1930 года состоялось заседание Приходского совета, на котором обсуждался вопрос о положении бывшего настоятеля. На нем приняли решение: обратиться с ходатайством к епархиальным властям о разрешении проведения богослужений протоиерею К. Колчину и восстановлении его в правах настоятеля прихода. Сам К. Колчин заявил, что «2 июня 1930 года будет днем перелома в его жизни»[82]. В тот же день председатель Приходского совета С.П. Поляков обратился с просьбой к епископу Печорскому Иоанну (управляющему Нарвской епархией) с просьбой об отмене наказания К. Колчину ввиду осознания им своей вины и безупречного поведения[83]. Отец Константин лично написал письмо владыке, в котором покаялся и обещал оправдать доверие в будущем[84]. Начиная с 1923 года, он страдал неврастенией в тяжелой форме, которая безусловно откладывала отпечаток на всю его деятельностьref>Там же.</ref>.

7 июня 1930 года митрополит Эстонский Александр посоветовал епископу Иоанну разрешить по возможности проведение богослужений протоиерею К. Колчину в праздничные дни, при условии, что последний действительно исправился и осознал свою вину[85].

7 сентября 1930 года председатель Нарвского епархиального совета В. Чернозерский сообщил К. Колчину постановление совета: восстановление в правах настоятеля возможно, но только при одном условии – приведении им в полный порядок всего делопроизводтва: написания метрических книг за 1925-1929 гг., списка прихожан и составления описи церковного имущества. Эту работу необходимо окончить к 1 октбря[86].

9 сентября К. Колчин снова обращается в Нарвский епархиальный совет и к епископу Иоанну относительно окончательного решения своей судьбы[87]. В конце концов он был восстановлен в настоятельских правах.

В 1933 году у настоятеля церкви обострились отношения с новым составом Приходского совета. 19 февраля 1933 года председателем совета избрали А.В. Алексеева[88]. Его единомышленниками стали регент церковного хора А.Н. Кузьмин и два члена совета: И.А Александров и И.С. Сергеев. Все они были молодыми людьми, недавно прибывшими в Нарву и соответственно не имевшими эстонского гражданства. Отец Константин считал, что они оторваны от церковной жизни и не выражают интересов коренных прихожан, иронически называя их «обновленцами»[89]. Впервые он серьезно вступил с ними в конфликт из-за предложения о продаже церковных ценностей для получения средств на ремонт церкви. Об этом говорилось выше. Слаженной работы двух звеньев власти не получалось, а потому мирная жизнь прихода была нарушена. 28 июля 1933 года отец Константин дал обещание общему собранию прихожан наладить контакт с Приходским советом, однако впоследствии (по утверждению председателя совета Алексеева) он его оскорблял и игнорировал[90]. 13 декабря 1933 года А.В. Алексеев отказался от своей должности, но фактически продолжал работу до 12 февраля 1934 года. 4 марта 1934 года на эту должность избрали Матвея Филипповича Пантелеева сроком на 3 года (1934-1936 гг.), на должность церковного старосты – Павла Петровича Николаева[91]. Как видим, руководящий состав совета обновился, но в нем еще оставались такие активисты, с которыми о. настоятель прихода никак не мог найти взаимопонимания. Одним из них был регент А.Н. Кузьмин. Отец Константин считал, что тот нарушал мирное течение приходской жизни на протяжении нескольких лет и проводил открытую агитацию среди прихожан лично против него. В конце концов регент вынужден был уволиться. 1 апреля 1935 года он подал заявление об уходе, хор тоже ушел вместе с ним. 12 апреля того же года протоиерей К. Колчин обратился с просьбой к митрополиту Александру утвердить последние постановления Приходского совета относительно Кузьмина и освободить его от занимаемой должности[92]. 19 апреля 1935 года это решение было утверждено митрополитом[93].

В первый же год своей работы церковный староста П.П. Николаев столкнулся с непониманием отца Константина, о чем горько сожалел, однако не считал себя вправе судить настоятеля[94]. Николаев оставался на этой должности до середины 1938 года, когда сдал все дела[95].

14 сентября 1938 года старостой церкви избрали Петра Филипповича Степанова, помощником старосты – Арсения Ивановича Чистякова[96]. Однако, уже 29 декабря они оба написали заявления об уходе. К ним присоединился и заведующий кладбищем А.Г. Кибок[97].

31 декабря 1938 года подал в отставку М.Ф. Пантелеев, занимавший должность председателя совета и правления. Он объяснял свое решение переездом в Таллинн на постоянное место жительства; к сожалению, это была не единственная причина, по которой председатель совета покидал «родной приход с болью в сердце». По мнению |Пантелеева, в приходе наблюдались ненормальные явления: о. настоятель полностью игнорировал Приходской совет, так как у него сложились нетерпимые и непонятные взаимоотношения с уполномоченными прихода, крайне негативно отражающиеся на жизни и делах прихода[98].

После ухода М.Ф. Пантелеева обязанности председателя временно стал исполнять протоиерей Константин Колчин до избрания подходящей кандидатуры[99]. 18 января 1939 года состоялось заседание Приходского совета, на котором обсуждался вопрос об оздоровлении приходской жизни. В результате обсуждения приняли постановление: обратиться с просьбой к епархиальным властям о замене настоятеля другим священником. Однако, не все были согласны с таким исходом[100].

Через короткий промежуток времени – 13 февраля снова состоялось объединенное собрание всех приходских организаций с той же повесткой дня. На нем удалось достигнуть примирительного соглашения. Константин Колчин, ввиду плохого состояния здоровья (тяжелая форма неврастении), попросил освободить его от участия в работе Приходского совета, Правления, Кладбищенской комиссии и дал обязательство впредь не нарушать мирную жизнь прихода. Для более успешной работы было решено открыть в приходе вакансию второго штатного священника с возложением на него обязанностей руководителя административно-хозяйственной деятельности прихода. Собрание избрало на новую должность священника эстонского православного Николаевского прихода Михаила Рауда. Протоиерей Константин Колчин и о. Михаил согласились по очереди обслуживать эстонский приход и вместе работать в Знаменском. Вакансия второго священника была учреждена со 2 марта[101].

К сожалению, перемирие опять оказалось временным. Священник Михаил Рауд в течение пяти месяцев так и не дождался от настоятеля передачи ему делопроизводства и архива, а потому не смог приступить к выполнению своих новых обязанностей. 21 июля он сообщил Приходскому совету о создавшемся положении и, не желая более оставаться в неопределенном положении, 25 августа подал заявление об увольнении[102]. После этого совет постановил: просить епархиальные власти срочно назначить чрезвычайную следственную комиссию[103].

На основании постановления Епархиального совета от 26 сентября, утвержденного епископом Павлом 9 октября, была назначена Следственная комиссия под председательством протоиерея Г. Алексеева[104]. Ее заседания проходили в Нарве 30-31 октября[105].

Комиссия провела расследование «по делу обвинения настоятеля Константина Колчина в проступках против должности и благоповедения». 10 ноября протоиерей Г. Алексеев представил в Нарвский епархиальный совет материалы следственного дела на 47 листах и свой рапорт. В результате проведенной работы он пришел к выводу, что отец Константин утратил нравственный и моральный авторитет у многих прихожан из-за своих человеческих недостатков, особенно часто проявлявшихся в последние годы. В общих чертах они сводились к следующему: недопустимая небрежность в ведении административно-хозяйственных дел прихода, неумеренное употребление вина во время хождения по приходу в дни праздников, неподобающая духовному пастырю развязность языка. Собранный следственный материал может служить для характеристики протоиерея Константина Колчина как человека и как священнослужителя, но в то же время он не дал никаких оснований для предания настоятеля Церковному суду[106].

Нарвский епископ Павел обсуждал вопрос о настоятеле Колчине с митрополитом Александром. Оба решили, что есть только один выход из создавшегося положения: в надежде на исправление отца Константина попробовать еще раз оставить его в приходе для совершения богослужений и треб, но полностью отстранить от настоятельских обязанностей, таким образом звание настоятеля сохранялось за ним лишь номинально. На должность второго священника назначить в приход о. Михаила Лукканена, которому в качестве Председателя совета поручить ведение административно-хозяйственных дел. Одновременно признали, что опыт с отцом Михаилом Раудом был неудачен не только по вине Колчина, но и в значительной степени по вине последнего[107].

22 февраля 1940 года о. Михаил Лукканен, назначенный на должность второго священника, принял дела от о. Михаила Рауда[108]. За священником Михаилом Лукканеном сохранялась обязанность миссионера в свободное от приходского служения время[109].

Настоятель Колчин скончался в 1941 году, похоронен на Иваногородском кладбище[110]. Таким был долгий и трудный путь духовного пастыря Константина Колчина, заслуженного протоиерея, имевшего все священнические награды.

Во время второй мировой войны (1941-1944) службы в церкви проводил протоиерей Евгений Яхонтов. В 1944 году, во время военных действий под Нарвой, храм был разрушен до основания, художественные ценности погибли. В 1945 году создали специальную комиссию, которая провела экспертизу и составила акт о причиненном ущербе. Эта сумма составила 67 млн. 669 тыс. рублей в денежном измерении того времени[111].

Церковный причт (священники и дьяконы)

  • 1. священник Григорий Григорьев, 1787
  • 2. священник Федор Иванов, 1789 - 1792
  • 3. протиерей Ефим Дмитриев, 1862 - 1878
  • 4. протоиерей Петр Преображенский, 1880 - 1895
  • 5. протоиерей Дмитрий Чистосердов, 1902 - 8.01.1919
  • 6. протоиерей Колчин Константин, 1919 - 1941
  • 7. священник Петр Панов, 6.11.1921 - 20.06.1922
  • 8. священник Григорий Троицкий, 1927 - 12.11.1934
  • 9. священник Михаил Рауд, 18.03.1939 - 7.02.1940
  • 10. протоиерей Евгений Яхонтов, 1941 - 1944
  • 11. дьякон Павел Передольский, ? - 23.05.1900
  • 12. дьякон Николай Голубев, 15.03.1895 - 10.03.1912
  • 13. дьякон Виктор Никольский, 20.09.1904 - 31.08.1907
  • 14. дьякон Александр Королев, 1912 - 7.01.1915
  • 15. дьякон Николай Словцов, 14.02.1915 - 15.09.1919
  • 16. дьякон Георгий Зорин, 23.10.1919 - ?
  • 17. дьякон Фома Чернов, 23.11.1919 - 30.12.1929
  • 18. дьякон Семен Карпин, 31.10.1929 - 16.07.1941


Константин Александрович Колчин (5.05.1875 - 1941)

По происхождению сын купца 2-й гильдии. Родился в имении Ментак Везенбергского уезда (Ляяне-Вирумаа). Образование получил в Нарвской гимназии, которую окончил в 1894 году. В 1893 году, будучи гимназистом 7-го класса, начал церковную службу в должности посошника и чтеца. В 1894 году назначен на должность псаломщика в православный эстонский приход Знаменской церкви. 13.08.1896 года посвящен в стихарь. В 1900 году митрополитом Антонием посвящен в сан дьякона. В 1903 году окончил богословский курс Санкт-Петербургской Духовной семинарии. 7/20.09.1903 года посвящен в сан священника архиепископом Сторицким Павлом. С 1900 по 1918 гг. последовательно занимал должности законоучителя и заведующего основанной им православной эстонской церковно-приходской школы, в которой обучалось свыше 100 учащихся. В разное время был законоучителем следующих школ: при Доме трудолюбия в Нарве, Музыкальной имени Великого князя Владимира Александровича; с 1906 по 1917 гг. преподавал в училищах при Нарвских мануфактурах (Суконной и Льнопрядильной), работал в Нарвских мужском и женском двухклассных училищах. С 1904 по 1919 гг. исполнял пастырские обязанности в школе-приюте и богадельне глухонемых на Смолке, а также в церкви Марии Магдалины при этих же учреждениях. В период 1-й мировой войны (1914 - 1918 гг.) исполнял пастырские обязанности во многих лазаретах, находившихся в то время в Нарве и на мануфактурах. В 1916 - 1918 гг. служил гарнизонным священником города Нарвы, одновременно обслуживая религиозные требы 174-го и 285-го маршевых батальонов, расположенных в городе и на Смолке. С 1905 по 1917 гг. был руководителем Иоанно-Предтеченского общества трезвости при Суконной мануфактуре. В 1919 - 1920 гг. занимал должность благочинного Северо-Западной армии на освобожденной от большевиков территории, с 1919 по 1924 гг. – благочинного церквей Везенбергского округа. За службу по духовному ведомству имел все награды до палицы включительно, а также благословления Святейшего Синода с грамотой. На протяжении нескольких десятилетий состоял членом следующих городских пожарных организаций: Ивангородского пожарного общества, Петровского, Пожарно-санитарного, Юркинской пожарной дружины. За труды на пожарном поприще награжден золотым нагрудным знаком Императорского пожарного общества, за 35-летнюю службу в Ивангородском пожарном обществе – Крестом 1-й степени от Всеэстонской лиги пожарных. 8.09.1919 года возведен в сан протоиерея. С 1919 по 1941 гг. – настоятель Знаменской церкви. Скончался в 1941 году.

Фома Петрович Чернов (7.07.1857 – 30.12.1929)

Родился в крестьянской семье. Получил звание народного учителя в Нарвской мужской гимназии. 14.08.1882 ему выдали регентский аттестат после окончания Императорской певческой капеллы. 9.10.1909 назначен на должность псаломщика Знаменской церкви. В 1886 - 1901 гг. работал надзирателем-учителем и преподавателем пения в воспитательном заведении для детей бедных граждан в городе Нарве почетного гражданина П. Орлова. В 1901 - 1909 гг. учительствовал в Знаменской церковно-приходской школе, с 1909 по 1919 гг. служил регентом в Знаменской церкви. В 1919 году посвящен в сан дьякона. С 1919 по 1929 гг. служил дьяконом в той же церкви. Скончался 30.12.1929 года. Имел награды: звание потомственного почетного гражданина города Нарвы, нагрудный Мариинский знак, серебряную медаль в память 25-летия существования церковно-приходских школ, нагрудный серебряный знак по пожарному делу.

Заслуженные прихожане

Пантелеев Матвей Филиппович. Коренной прихожанин Знаменской церви, многолетний (около 15 лет) член и председатель Приходского совета и правления. В период проведения ремонта храма и приходских зданий безвозмездно составлял сметы, проводил технический надзор и осуществлял общее руководство (1923 - 1924 гг. и 1932 - 1937 гг.) Всегда принимал самое активное участие в приходской деятельности. В 1925 году награжден орденом Св. Платона 3-й степени, в 1937 году был представлен к ордену Св. Платона 2-й степени.

Кибок Андрей Георгиевич. Заведующий кладбищем. В 1932 - 1937гг. состоял членом Приходского совета и правления. В период работы в приходе проявил большое усердие по упорядочению и благоустройству кладбища, а также по изысканию средств на нужды кладбища и прихода. В 1937 году был представлен к ордену Cв. Платона 3-й степени.

Николаев Павел Петрович. Родился в 1896 году. В 1912 - 1919гг. учился в Петрограде, в 1919 году поступил на службу в Нарвскую городскую управу. С 1932 года стал прихожанином Знаменской церкви. В 1934 - 1938гг. исполнял обязанности старосты церкви и казначея. Принимал активное участие в хозяйственной жизни прихода. В 1937 году был представлен к награждению грамотой.

Многолетние прихожане, состоявшие более 10 лет членами Приходского совета и принимавшие активное участие в работе прихода:

В 1937 году они все были представлены к награждению портретом владыки митрополита.

Состав приходского совета

  • протоиерей Колчин К., председатель совета
  • Галактионов В.В., член совета
  • Круглов М.В., член совета
  • Пасхин Ф.П., член совета
  • Жаворонков А.П., член совета
  • Виноградова Т.Г., член совета
  • Борткевич В.Д., член совета
  • Осипов А.Е., член совета
  • Сергеев И.С., член совета
  • Фадеев П.А., член совета
  • Солодков В.Е., церковный староста

На основании нового церковного закона членами правления прихода состояли:

  • Туманов С.А., член совета
  • Гальянов И.Д., член совета
  • Анисимов А.П., член совета
  • Косов П.И., член совета
  • Семенов-Смолин А.Я., член совета
  • Волков Ф.Т., член совета
  • Козачко Л.Г., член совета
  • Семенов Ф.Е., член совета
  • Степанов П.Ф., староста
  • Чистяков А.И., помощник старосты

Кладбищенская комиссия:

Денежный отчет

Годы Приход Расход Остаток с прошлого года Остаток на будущий год
1924 298 983 мр. 269 737 мр. 29 246 мр.
1925 315 963 мр. 345 209 мр. 29 246 мр.
1926 390 490 мр. 397 430 мр. 11 450 мр. 4510 мр.
1927 375 536 мр. 380 046 мр. 4 510 мр.
1928 4 005,44 кр. 4 005, 44 кр.
1929 2 839, 67 кр. 2 798, 44 кр. 41, 23 кр.
1930 4 321, 72 кр. 4 260, 64 кр. 41, 23 кр. 102, 31 кр.
1931 3 699, 44 кр. 3 660, 89 кр. 38, 60 кр.
1932 3 169, 77 кр. 3 169, 77 кр.
1933 3 083, 44 кр. 2 901, 68 кр. 181, 76 кр.
1934 3 179, 05 кр. 3 059, 17 кр. 119, 88 кр.
1935 3 720, 89 кр. 3 717, 28 кр. 3, 61 кр.
1936 2 813, 17 кр. 2 805, 67 кр. 3, 61 кр. 7, 50 кр.
1937 2 550 (согласно смете)
1938 6 596, 35 кр.
1939 4 980, 51 кр.
1940 4350 (согласно смете)


Научный сотрудник Нарвского музея Г. Синякова

Примечания

  1. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2638, л. 1.
  2. ↑ Нарвский листок. – 1913. - № 107.
  3. ↑ Г. Ганзен. Известия о греко-российских церквях в городе Нарве. – Фонд Нарвского музея. Рукопись. Д. 1775/1.
  4. ↑ ЭИА, В. Беренс. Приходы города Нарвы. Рукопись, 1974.
  5. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. - № 122.
  6. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2638, л. 1.
  7. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. - № 122.
  8. ↑ Там же.
  9. ↑ Лавры, монастыри и храмы на святой Руси. Санкт-Петербургская епархия. СПб., 1908, стр. 96.
  10. ↑ Опись церковного имущества Знаменской и Воскресенской церквей, 1854, л. 6-7. – Фонд Нарвского музея. Д 323 : 2.
  11. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2638, л. 1.
  12. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. – № 122.
  13. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2638, л. 1-2.
  14. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2700, л. 17-18.
  15. ↑ Старый Нарвский листок. – 1927. - № 42.
  16. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2709, л. 91-92.
  17. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. - № 122.
  18. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2714, л. 17.
  19. ↑ Там же, л. 12.
  20. ↑ Старый Нарвский листок. - 1933. - № 21.
  21. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2714, л. 16.
  22. ↑ Старый Нарвский листок. – 1933. - № 25.
  23. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2714, л. 17.
  24. ↑ Там же.
  25. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2714, л. 17.
  26. ↑ Там же.
  27. ↑ Там же.
  28. ↑ Там же, л. 12.
  29. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. - № 122.
  30. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2714, л. 12-13.
  31. ↑ Старый Нарвский листок. – 1936. - № 142.
  32. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2714, л. 12-13.
  33. ↑ Там же, л. 25.
  34. ↑ Там же, л. 25-27.
  35. ↑ Там же, л. 39-45.
  36. ↑ Там же, л. 57-58.
  37. ↑ Там же, л. 56.
  38. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. - № 122.
  39. ↑ Старый Нарвский листок. – 1934. - № 130.
  40. ↑ Там же.
  41. ↑ ЭИА, ф. 1655, д. 2718, л. 14.
  42. ↑ Там же, л. 35.
  43. ↑ Там же, л. 31.
  44. ↑ Там же, л. 18.
  45. ↑ Там же, л. 32.
  46. ↑ Там же, л. 34.
  47. ↑ Старый Нарвский листок. – 1937. - № 102.
  48. ↑ ЭИА, ф. 1655, д. 2718, л. 42.
  49. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2723, л. 5.
  50. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2718, л. 60.
  51. ↑ Там же, л. 71.
  52. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2723, л. 5.
  53. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2718, л. 2.
  54. ↑ Там же, л. 32.
  55. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. - № 122.
  56. ↑ Коченовский О. Градостроительное развитие и архитектура, Таллинн, 1991, с. 198.
  57. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2718, л. 35.
  58. ↑ Там же.
  59. ↑ Там же, л. 36.
  60. ↑ Старый Нарвский листок. – 1936. - № 142.
  61. ↑ Там же.
  62. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2718, л. 141.
  63. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2718, л. 38.
  64. ↑ Старый Нарвский листок. – 1925. - № 121.
  65. ↑ Старый Нарвский листок. – 1926. - № 23.
  66. ↑ Старый Нарвский листок. – 1928. - № 117.
  67. ↑ Былой Нарвский листок. – 1925. - № 35.
  68. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2709, л. 66-68.
  69. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2718, л. 14.
  70. ↑ Старый Нарвский листок. – 1935. - № 63.
  71. ↑ Старый Нарвский листок. – 1928. - № 115.
  72. ↑ Старый Нарвский листок. – 1928. - № 104.
  73. ↑ Там же.
  74. ↑ Старый Нарвский листок. – 1928. - № 105.
  75. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2700, л. 38-39.
  76. ↑ Там же, л. 56-64.
  77. ↑ Там же, л. 40.
  78. ↑ Там же, л. 36, 41-44.
  79. ↑ Там же, л. 37.
  80. ↑ Там же, л. 40.
  81. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2709, л. 11.
  82. ↑ Там же, л. 26.
  83. ↑ Там же, л. 24.
  84. ↑ Там же, л. 32-33.
  85. ↑ Там же, л. 40.
  86. ↑ Там же, л. 60.
  87. ↑ Там же, л. 61-62.
  88. ↑ ЭИА, ф. 1655, д. 2714, л. 3.
  89. ↑ Там же, л. 13.
  90. ↑ Там же, л. 31-32.
  91. ↑ Там же, л. 63.
  92. ↑ Там же, л. 110-111.
  93. ↑ Там же.
  94. ↑ Там же, л. 104-105.
  95. ↑ ЭИА, оп. 2, д. 2718, л. 60.
  96. ↑ Там же, л. 49.
  97. ↑ Там же, л. 61.
  98. ↑ Там же, л. 60-61.
  99. ↑ Там же, л. 51.
  100. ↑ Там же, л. 59.
  101. ↑ Там же, л. 62-67.
  102. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2723, л. 5-6.
  103. ↑ Там же, 96-97.
  104. ↑ Там же, л. 89.
  105. ↑ Там же л. 40.
  106. ↑ Там же, л. 88.
  107. ↑ Там же, л. 182-184.
  108. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2723, л. 14.
  109. ↑ ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2718, л. 188-189.
  110. ↑ ЭИА, В. Беренс. Приходы г. Нарвы. Рукопись, 1974.
  111. ↑ TLA. Akt sõjategevuse tagajärjel tekkinud kahjude kohta. Tallinn, 1945.
Источник — «http://russianestonia.eu/index.php?title=Синякова_Г._Ивангородский_Знаменский_приход_(1923_-_1940_гг.)&oldid=64479»