Копытин Игорь. Отдельный Качановский батальон Эстонской народной армии. 1919 - 1920 гг.

Материал из Russian Estonia
Версия от 00:41, 30 июня 2018; Admin (обсуждение | вклад) (Отдельный Качановский батальон)

(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск
Отдельный Качановский батальон Эстонской народной армии. 1919 - 1920 гг.

В годы Освободительной войны (1918 - 1920) в рядах Эстонской Народной армии сражались десятки офицеров русской национальности. Некоторые из них родились в Эстонии и поэтому считали её своей родиной, которую следовало защищать от внешних и внутренних врагов, другие же перешли из Северо-Западной белой или Красной армии для того, чтобы продолжить борьбу против непримиримого врага - большевиков. Хотя в ходе войны в Эстонской армии из русских был создан целый ряд подразделений ротного и батальонного состава, наиболее примечательным в силу своих боевых качеств и по принципу комплектования местными крестьянами был именно отдельный Качановский батальон.

Качановский добровольческий партизанский отряд

В ночь на 29 мая 1919 г. 2-я пехотная дивизия Эстонской Народной армии начала наступление по всему фронту, имея задачу поддержать действия Северного корпуса белогвардейцев и захватить город Псков. Попав под неожиданный удар эстонцев, разбитые части 10-й дивизии РККА спешно отступали за реку Великую. Уже вечером 25 мая эстонцы заняли Псков. В рамках наступательной операции 2-я дивизии на юго-восточном направлении действовал также партизанский батальон Сакала, который 27 мая с боем взял деревню Лавры[1]. После занятия деревни эстонцами красные отошли на 10–15 км в сторону города Остров. В это же время, неподалёку от Лавров, в Качановской волости Островского уезда остался отряд красных силами в роту. Отряд был хорошо вооружен, но не имел достаточно продовольствия. В связи с этим красные забирали у крестьян хлеб, а также отлавливали «буржуев» и «кулаков».

С наступлением эстонских войск в мае 1919 г. в тылу красных в Псковской губернии активизировались «контрреволюционные элементы». Используя нараставшее недовольство красными, удалось в кратчайшие сроки организовать из местных крестьян партизанские отряды, которые действовали в псковских и островских лесах. Одним из партизанских отрядов, организованных из крестьян Качановской волости, руководил непримиримый враг большевиков – прапорщик[2] Владимир Поворозников[3]. Костяк отряда в основном состоял из сельской молодёжи и беглых красноармейцев из числа местных – всего 40 – 50 партизан. Вооружены они были очень плохо: во всём отряде насчитывалось с десяток винтовок, пара револьверов и сабель. Местное население поддерживало «зелёных», принося в лес еду и свежие новости.

В начале июня 1919 г. командир Качановского отряда Поворозников прибыл в расположение партизанского отряда Сакала в Лаврах, где вступил в контакт с командиром батальона штабс-капитаном Эстонской армии Отто Ойдерманном. Несмотря на директиву Главнокомандующего эстонскими войсками генерал-майора Й. Лайдонера не выходить за пределы этнических границ Эстонии, Ойдерманн, видимо, получив на это согласие командира[4] 2-й пехотной дивизии полковника В. Пускара, решил поддержать Качановских партизан. В целях освобождения Качановской волости совместно с Поворозниковым был составлен боевой план. Для участия в операции сакаласцы сформировали из охотников сводную роту под руководством боевых офицеров младшего лейтенанта А. Лаацаруса и прапорщика Я. Вастиссона. Качановские партизаны ждали подхода эстонцев в окрестностях села Качаново[5].

Утром 6 июня сводная рота сакаласцев выдвинулась маршевым порядком на Качаново, которое взяли без боя в тот же день – красные узнали о приближении противника и сумели вовремя уйти. Население радостно встретило освободителей: солдат и офицеров угощали сельской едой и самогоном. А. Лаацарус вспоминал время пребывания в Качаново как самое счастливое за всю Освободительную войну. 27 июня красные попытались отбить волостной центр у белых, но безуспешно. Вступив в тяжёлые бои с регулярными подразделениями Красной Армии качановские партизаны нуждались в оружии и боеприпасах, которое они позже получили от сакаласцев. Всего за период 22 – 27 июня 1919 г. батальон Сакала передал качановским партизанам более 100 винтовок Арисака, 2 тяжелых пулемёта Кольт с патронными лентами и 40 000 винтовочных патронов. Так начиналось боевое взаимодействие двух подразделений, которое успешно продолжалось до сентября 1919 г[6]. К июлю 1919 г. в ходе боёв местного значения партизанский батальон Сакала в тесном взаимодействии с Качановским партизанским отрядом взял под контроль всю Качановскую волость, в т.ч. населённые пункты Голубово, Аксёново и Дятново[7].

18 июля 1919 г. 2-я пехотная дивизия Эстонской армии перешла в наступление на Порховском и Островском направлениях. По приказу командира дивизии из частей Эстонской и Северо-Западной армий была создана Островская группа. Партизанский батальон Сакала при взаимодействии с Качановским отрядом получил задачу поддержать группу вспомогательным ударом на направлении Лавры – Остров[8]. В наступательных боях отличилась действовавшая в батальоне Сакала русская рота под командованием подпоручика Гурьянова, который провёл несколько вылазок в тыл врага[9].

15 августа 1919 г. части 15-й армии красных перешли в наступление на всём фронте. Прорыв обороны 7-го эстонского пехотного полка в районе озера Уситовское ускорил падение Пскова, который был взят красными 29 августа. Качановские и сакалаские партизаны, находясь на стыке 2-й и 3-й пехотных дивизий, 18 – 19 августа попали под атаки красных, чьё численное превосходство в живой силе было подавляющим и составляло 1:6[10]. Отступая под напором большевиков, партизаны несли потери. За весь август качановцы потеряли не менее 30 человек убитыми и ранеными. В бою за деревню Голубово особо себя проявила 2-я рота, что было отмечено в приказе временного командира отдельного Качановского батальона лейтенантом Тынисом Коэрном[11].

В августовских боях партизаны оставили целый ряд населённых пунктов, в том числе Аксёново, Дятново, Кудрово и волостной центр Качаново. К 21 августа качановцы вместе с сакаласцами перешли к обороне на линии Высокий Мост – Павлово в 9 км от Лавров на юго-восток[12].

Боевые действия в Качановской волости показали, что подразделения партизан смогли в течение нескольких месяцев успешно противостоять численно превосходящему противнику. Этому способствовало налаженное взаимодействие батальона Сакала и качановских партизан, хорошее знание местности, умелое использование партизанской тактики, высокий боевой дух личного состава и при этом слабая мотивация противника. Но с занятием новых оборонительных позиций в августе 1919 г. возникли новые обстоятельства: с потерей родных мест качановцы потеряли материальную и моральную поддержку местного населения, в связи с чем усилилась их зависимость от тылового обеспечения эстонцев.

Отдельный Качановский батальон

В июле 1919 г. на основе Качановского и Палкинского партизанских отрядов, а также из перешедших на сторону белых красноармейцев, на Псковском фронте начали формировать 2-й стрелковый полк. Офицерский состав полка пополняли в июле 1919 г. из явившихся на регистрацию во Псков офицеров. Формированием полка руководил инспекторский отдел штаба крестьянских и партизанских отрядов полковника С. Булак-Балаховича. Хотя полк подчинили 4-й дивизии 2-го корпуса Северо-Западной армии, тыловое обеспечение полка было организовано эстонской 2-й дивизией. Проведением обширной мобилизации во Псковской губернии планировали создать и другие воинские части так называемых «Народных войск Пскова». Всё это было возможно только при оперативном успехе на Островском и Порховском направлении, но со сдачей Пскова и потерей инициативы в августе 1919 г. стало невыполнимым. Неактуально стала и идея „Псковской республики“[13]. В связи с этим по инициативе командира 2-й пехотной дивизии было решено сформировать из добровольцев 2-го стрелкового полка 1-й Качановский полк. Бывший командир 2-го стрелкового полка полковник А. Цыбульский начал формирование новой части. По приказу командира 2-й пехотной дивизии уже 12 сентября на должность временного командира полка был назначен лейтенант Тынис Коэрн, который продолжил формирование. На решение полковника Пускара сменить командира полка повлияло изменение политической и боевой обстановки в зоне действия 2-й дивизии, а также решение полковника Цибульского перейти на службу в Северо-Западную армию[14]. О решении Цибульского через командира 2-й пехотной дивизии был поставлен в известность Главнокомандующий Эстонской армии генерал-майор Й. Лайдонер. Он разрешил русским военнослужащим Качановского полка и в составе 7-й пехотного полка сформированного из печорских русских Паниковского батальона по собственному желанию перейти с полковником Цибульским в Северо-Западную армию. Командиры подразделений провели среди нижних чинов опрос, в результате чего выяснилось, что желающих продолжить службу в рядах Северо-Западной армии нашлось немного. Например, в 1-й роте качановцев нашлось желающих всего 11 солдат, а в пулемётной команде и в Паниковском батальоне - совсем ни одного[15]. 12 сентября 1919 г. полковник Цыбульский убыл в Нарву в распоряжение дежурного генерала Северо-Западной армии. Вместе с ним убыли 15 офицеров и 125 солдат[16]. 26 сентября для отправки в Северо-Западную армию в Печорах были сосредоточены ещё 70 качановцев. К 30 сентября 1919 г. из списков Качановского батальона исключили в связи с переходом в Северо-Западную армию 2 прапорщиков, 2 подпрапорщиков, 3 старших унтер-офицера, 11 младших унтер-офицеров, 1 ефрейтора, 1 фельдшера и 76 рядовых – всего приблизительно 15 % личного состава части[17]. В октябре 1919 г. из качановцев в Северо-Западной армии сформировали 23-й Качановский полк, командиром которого стал тот же полковник Цыбульский. В ноябре он попал в плен к красным во время боёв за Гдов и позже был расстрелян[18]. Последняя группа качановцев силами в полуроту направилась в Северо-Западную армию уже в ноябре 1919[19].

Причины перехода качановцев в Северо-Западную армию могли быть разные. Но факт, что большая часть личного состава всё же не пошла за Цыбульским, возможно, указывает на важное обстоятельство: основная масса солдат происходила из Качановской и других близлежащих волостей Псковской губернии и, видимо, не желала расставаться с родными местами, надеясь в дальнейшем тем или иным путём туда вернуться.

Уход Цыбульского и людей из Качановского полка привёл эстонское военное командование к решению изменить структуру и статус этой воинской части. 17 сентября 1919 г. генерал-майор Лайдонер дал приказ на формирование в зоне ответственности 2-й пехотной дивизии отельного Качановского батальона из тех русских, которые желали сражаться против большевиков в составе Эстонской армии[20]. Проявивший инициативу и непосредственное участие в разработке идеи формирования русской части командир 2-й дивизии полковник Пускар назначил 9 сентября временным командиром батальона лейтенанта Тыниса Коэрна. Новый командир сначала продолжил начатое Цыбульским формирование полка, оценивая условия формирования как очень тяжёлые, ибо подразделения формируемой части находились на фронте и непосредственно на боевых позициях[21]. На фазе формирования штаб полка находился так же недалеко от линии фронта – в деревне Замошье в западной части Качановской волости.

Командирам команд было дано распоряжение незамедлительно приступить к формированию рот. Пехотные роты 1-го батальона полка формировали на основе Качановского партизанского отряда, то есть в основном из крестьян Качановской волости. Исключением стала 4-я рота, состоявшая из добровольцев Палкинского партизанского отряда. Всего в списки Качановского полка 16 сентября 1919 г. занесли 197 палкинских партизан вместе с командиром – единственным офицером отряда – поручиком Григорием Яковлевым[22]. 2-й батальон сформировали из мобилизованных в сентябре 1919 г. качановских крестьян, среди которых было некоторое количество латышей. По состоянию на 1 октября 1919 г. в списках отдельного Качановского батальона значилось по меньшей мере 68 латышей, что составляло 7 % от всего личного состава[23].

22 сентября 1919 г. для формирования полка из партизанского батальона Сакала прибыла русская рота с подпоручиком Гурьяновым. С ротой также прибыли штабс-капитан Николай Кустов, поручик Василий Любомирский и прапорщик Эдуард Сари. По распоряжению полковника Пускара для формирования Качановского полка было выделено до роты русских солдат из 7-го пехотного полка, а также переведена группа русскоговорящих из 6-го полка[24]. Только 1/8 часть личного состава формируемого полка составляли бывшие красноармейцы[25].

Русская эквивалент-рота[26] 7-го пехотного полка, которую планировали влить в Качановский полк, изначально входила в состав Паниковского батальона вышеназванной эстонской части. Личный состав роты – насильственно мобилизованные крестьяне Печорского уезда, из которых многие были заражены большевизмом; сочувствовавшие красным проводили политическую агитацию. Несмотря на это, паниковцев послали на формирование Качановского батальона[27].

К середине сентября 1919 структура Качановского полка была готова. Полк состоял из штаба и двух батальонов. Командиром 1-го батальона был назначен подпоручик Поворозников, командиром 2-го батальона – штабс-капитан Степанов. В каждом батальоне было по 4 роты, а также в полку пулемётная команда, команда службы связи, комендантская и нестроевая команды, хозяйственный взвод, команды конных и пеших разведчиков, и медицинский околоток[28]. Всего в полку служило 32 офицера и военного чиновника, 1294 нижних чина. На должности командиров взводов назначались унтер-офицеры. Кроме того, из-за нехватки офицерского состава унтеров производили в зауряд-офицеры с назначением на офицерскую должность. На должность ротных старшин назначали старших унтер-офицеров, фельдфебелей или подпрапорщиков. В лучшем случае в ротах кроме старших офицеров назначали и младших. Командирами отделений становились, как правило, младшие унтер-офицеры, а за их нехватки и ефрейторы[29].

В соответствии с приказом Главнокомандующего Качановский полк к октябрю 1919 г. сократили по штатам до отдельного батальона, командиром которого был назначен капитан Эстонской армии Артур Саусельг. Новый командир вступил в должность 2 октября, сменив лейтенанта Коэрна[30].

К 28 октября 1919 г. подразделения были приведены по штату отдельного батальона. Всего в отдельном Качановском батальоне насчитывалось 5 рот, а также хозяйственный взвод, нестроевая команда, пулемётная рота, команда службы связи, команды пеших и конных разведчиков, медицинский околоток и полевая канцелярия. 12/13 октября в списках батальона всего значилось 1068 человек, из них 21 офицер; на фронте в подразделениях батальона и в штабе числилось 951 человек.

Приведённые данные по личному составу свидетельствуют, что Качановский полк при трансформации в батальон уменьшился на 226 человек. Бóльшая часть убывших приходилась на переведённых в Северо-Западную армию, меньшая же – на боевые потери и больных. Были и такие случаи, когда солдат отчисляли в резерв, в том числе, и по малолетству. Таким образом был комиссован служивший в команде службы связи на правах вольноопределяющего учащийся Печорского реального училища Владимир Мешуковский[31].

С самого начала оружие и боеприпасы качановцам давали эстонцы. Основным оружием были винтовки Арисака тип 38, трофейные винтовки Мосина, а также пулемёты Максим и Кольт. В конце октября 1919 г. качановцы получили эстонское обмундирование и в ноябре первое жалованье в эстонских марках.

20 сентября 1919 г. регулярные части Красной Армии начали наступление на фронте эстонской 2-й дивизии. Наступательная операция была недостаточно продумана и подготовлена, вследствие чего закончились неудачей все попытки прорыва[32]. Активность противника в значительной степени затрудняла процесс формирования батальона. Только 21 сентября 6-я рота подпоручика Казмина отразила у Бабино четыре атаки красных, которые пытались обойти позицию роты справа, из-за чего пропала связь с соседним подразделением. На следующий день 22 сентября в полдень противник атаковал по всей линии позиций Качановского батальона. Красным удалось взять деревни Выморский, Бабино и Батвино, и там закрепиться. Бой за названные пункты длился до 8 часов вечера, после чего качановцами была произведена усиленная разведка. Уже через день, 24 сентября, группа охотников во главе с подпоручиком Гурьяновым сумела в ходе энергичной контратаки выбить противника с занятых им позиций и вернуть контроль над вышеперечисленными пунктами.

25 сентября помощник командира 2-й дивизии полковник С. Пиндинг в Печорах издал секретный оперативный приказ за номером № 41, в соответствие с которым была образована Изборская войсковая группа в составе батальонов Сакала, Качаново и Паниковичи под командованием капитана Ойдермана. Перед группой была поставлена задача держать оборону от озера Велье до стыка с 3-ей пехотной дивизией на юге. Качановский батальон, именуемый в оперативном приказе как «русский полк», должен был занять оборону на правом фланге группы от Глыбочины до реки Гнильна[33].

В конце сентября – начале октября 1919 г. во 2-й дивизии была произведена реорганизация сил в связи с запланированным наступлением. В соответствии с приказом Главнокомандующего от 7 октября отдельный Качановский батальон должен был непосредственно перед началом наступательной операции провести на своём участке разведку боем силами 2-3 рот и затем начать наступление совместно с партизанским отрядом Булак-Балаховича в направлении Острова. Выполняя поставленную боевую задачу по разведке противостоящих сил противника, команда пеших разведчиков Качановского батальона атаковала укреплённые позиции красных в деревне Володькино. С ходу взять деревню не удалось, и с подходом подкрепления красные вынудили качановцев отступить.

На следующий день в ходе начавшегося наступления качановцы с боем взяли посёлки Голубово и Аксёново. В бою у Голубово отряд Булак-Балаховича в тесном взаимодействии с качановцами разбил 476-й стрелковый полк РККА[34]. В течение дня, стараясь держать темп наступления и пытаясь отразить контратаки красных, качановцы ввели в бой все резервы. В первый же день наступления в бою у имения Кудрово Качановской волости получил ранение временный командир 2-й роты подпоручик Отрыганьев и четыре солдата 1-й роты. На третий день командой пеших разведчиков была предпринята смелая атака на деревню Великие Суки, в ходе которой погиб командир разведчиков латыш по национальности Рудольф Амберг. А 15 октября 1919 г. начав бои против превосходящих сил красных, качановцы за неделю потеряли 22 человека[35].

29 октября 1919 г. начала наступление 3-я дивизия Эстонской армии с целью оттеснить красных на восток и овладеть Островом и Пыталовым. Находящийся на стыке 2-й и 3-й дивизий Качановский батальон получил задачу поддержать действия соседей на правом фланге проведением усиленной разведки. С 1 на 2 ноября 3-му эстонскому полку удалось освободить родные места качановцев – деревни Аксёнова и Быстрова Гора. В этот же день подошли и подразделения Качановского батальона, который 5 ноября продолжил наступление на Мошково. Только в связи с прекращением наступления 3-й дивизией качановцы должны были снова отойти на исходные позиции.

Нередким явлением были перебежчики. Так 9 ноября 1919 г. на сторону качановцев у посёлка Давыдова Гора перешла группа красноармейцев 171-го стрелкового полка, которых позже включили в списки Качановского батальона[36].

Качановская лёгкая батарея

Так же, как и отдельный Качановский батальон, в соответствии с приказом Главнокомандующего от 17 сентября 1919 г. началось формирование лёгкой Качановской батареи[37]. Батарея формировалась по штату лёгкой батареи только из тех русских, которые хотели воевать против большевиков под эстонским командованием. Личный состав батареи отбирали по специальности в Качановском и Паниковском батальонах. Пункт формирования находился в Лаврах. По штатам лёгкой батареи полагавшиеся четыре орудия, артиллерийское снаряжение и боеприпасы должны были принять от 3-го артиллерийского подвижного парка; лошадей, пехотное снаряжение и вооружение передал Качановский батальон[38]. Причём два легких орудия и 12 артиллерийских лошадей, переданных батарее, Качановский батальон захватил у красных в бою за Аксеново и Голубово в ночь на 14 октября[39].

Время формирования было ограничено: по приказу командира 2-й дивизии батарея должна была выступить на фронт 17 октября. Командиром батареи был назначен бывший царский офицер поручик Соболев[40]. До начала ноября обязанности командира батареи временно исполнял прапорщик Костин, которого в октябре 1919 г. перевели из 2-й дивизии[41]. Качановская батарея подчинялась руковoдству 2-го артиллерийского полка Эстонской армии, хотя и в оперативном плане выполняла задачи во взаимодействии с Качановским батальоном[42].

К началу ноября в Качановской батареи по спискам значилось 3 офицера, 1 военный чиновник, старшина батареи, 109 нижних чинов в строю, 15 нестроевых, 12 артиллерийских и 8 ломовых лошадей. На вооружении батарея имела два российских орудия образца 1895 г. калибра 3,42’’ (87 мм) и две скорострельные пушки образца 1902 года калибра 3’’ (75 мм). К орудиям имелось боеприпасов: триста гранат и сто шрапнельных снарядов калибра 87 мм, а также девятьсот шестьдесят три гранаты и тысяча четыреста тридцать восемь шрапнельных снарядов калибра 75 мм. В качестве стрелкового вооружения использовались 40 винтовок Арисака, а также 10 сабель. 30 декабря 1919 г. в списках батареи значилось 4 офицера, 1 чиновник и 130 нижних чинов[43].

С 17 октября и до перемирия 3 января 1920 г. батарея находилась на боевых позициях. В связи с позиционным характером боевых действий на фронте 2 дивизии осенью 1919 г. огневая мощь батареи использовалась лишь изредка.

Набор добровольцев, в том числе и из рядов Северо-Западной армии, в батарею осуществлялся и после провозглашения перемирия 3 января 1920 г. Но уже в феврале начали готовиться к демобилизации личного состава. Первая группа, покинувшая батарею, состояла из бывших северозападников – всего 24 человека, из них два унтер-офицера. Эта группу прикомандировали к штабу 2-й дивизии[44]. 83 солдата для последующей демобилизации были направлены в Качановский батальон, трое солдат – в 7-й пехотный, один – во 2-й артиллерийский полк. В начале апреля из остававшихся 37 солдат откомандировали в 9-ю полевую батарею, а 23 солдата были демобилизованы[45]. На высокий уровень дисциплины на батарее указывает то обстоятельство, что с января по апрель 1920 г. дезертиром числился только один солдат – телефонист ефрейтор Фёдор Архипов. За период осенних боёв батарея потеряла только одного бойца: 7 декабря 1919 г. во II передвижном госпитале умер младший унтер-офицер Никифор Кузьмин.

Качановский батальон до и после заключения Тартуского мира

Пополнение личного состава Качановского батальона продолжалось и после прекращения боевых действий 3 января 1920 г. Во второй половине декабря 1919 г. в различные подразделения Качановского батальона начали поступать добровольцами бывшие военнослужащие Северо-Западной армии как поодиночке, так и группами[46]. Хотя большинство добровольцев происходили из Островского уезда, наравне с ними зачисляли добровольцев и из других мест Псковской губернии. С декабря 1919 г. по февраль 1920 г. на службу в Качановский батальон приняли несколько десятков бывших северозападников из Островского[47], Псковского[48], 1-го запасного и 23-го Качановского полков, а также из Танко-ударного и 1-го железнодорожного батальонов[49]. Некоторые местные крестьяне Качановской и Палкинской волости переходили линию фронта с целью вступить в батальон. Так, например, 21 декабря прибыл в батальон и был зачислен в списки нестроевой команды 15-летний Кузьма Павлов из Качановской волости; 22 января к качановцам перешёл из Красной Армии уроженец Палкинской волости 37-летний Иван Венедиктов, который просил принять его на службу во 2-ю роту как «белого партизана»[50]. В январе 1920 г. на участке эстонского 5-го пехотного полка перешёл красноармеец Иван Артемьев, который оказался бывшим качановцем. Он попал в плен и был вынужден вступить в Красную Армию, но при первой же возможности перешёл обратно к своим. Качановец Артемьев был зачислен в списки 2-й роты как вернувшийся из плена и за свой поступок отпущен в двухнедельный отпуск. В том же месяце в ряды Качановского батальона вступил уроженец Качановской волости латыш Людвиг Мелдерс, который ранее служил у красных во 2-м районном совете Островского уезда, а затем перешёл линию фронта. Добровольцы приходили также из сёл и деревень Паниковской и Изборской волостей.

Чтобы сохранить дисциплину в батальоне, по инициативе капитана Саусельга, в январе и феврале офицеры батальона по специально составленному плану проводили практические занятия личному составу части[51].

Организация медицинской службы в Качановском батальоне была очень слабой; не хватало ни персонала, ни медикаментов. В батальоне был только околоток, который не всегда справлялся с задачей оказания медицинской помощи потоку раненых и больных. До конца сентября 1919 г. всех тяжелораненых качановцев отправляли в лазарет партизанского батальона Сакала, а оттуда по необходимости дальше в полевой госпиталь 2-й дивизии в Печорах. В октябре и ноябре 1919 г. эвакуация раненых происходила через медицинскую службу эстонского 7-го пехотного полка. При необходимости раненых или больных качановцев помещали в госпитали Эстонского Красного Креста в городах Вильянди, Валга, Тарту и Выру. Подлежащие демобилизации качановцы проходили медицинский осмотр в военном госпитале в Печорах. Некоторых по назначению врачей отправляли на лечебные процедуры.

В январе 1920 г. в Качановском батальоне начали борьбу с тифом, который занесли бывшие северозападники. Батальонный врач должен был выяснить количество тифозных больных в соседних деревнях; дивизионный врач Ганс Зильберманн также приказал батальонному врачу организовать личному составу регулярное посещение бани, дезинфекцию обмундирования и возможность стирки белья. Требовалось проверять условия размещения солдат (разрешалось спать только на нарах, но не полу), а также строго ограничить контакты с местным населением близлежащих деревень[52].

Дезертирство в отдельном Качановском батальоне было довольно-таки распространённым явлением, так как наибольшую часть личного состава составляли мобилизованные. Случаи дезертирства участились после заключения Тартуского мира. Дезертирству способствовало относительно слабая дисциплина, низкая мотивация из-за усталости от войны. За период 1 сентября по 31 декабря 1919 г. в батальоне было зафиксировано 88 случаев дезертирства и самовольных отлучек[53].

В конце января 1920 г. начали отпускать солдат – уроженцев южной части Качановской волости – домой в кратковременные отпуска[54]. Так как количество увольняемых в отпуск было лимитировано и отпускные документы выдавались только в ту местность, которая была под контролем Эстонской армии, поэтому участились самовольные отлучки особенно среди солдат – уроженцев Качановской волости[55]. Особенно массовое оставление части наблюдалось в марте 1920 г., и это несмотря на начавшуюся в Эстонской армии демобилизацию. Были случаи, когда дезертиры, покидая расположение части, забирали с собой винтовки, лошадей и амуницию. В ночь на 16 марта самовольно оставили службу находившиеся в карауле военнослужащие нестроевой роты младший унтер-офицер Константин Фёдоров и трое солдат, охранявшие батальонный склад оружия и боеприпасов в деревне Пишево. По заверению ротного командира, они «пропали неизвестно куда». Только за 16 марта из 1-й роты самовольно ушли 17 солдат, а 20 марта - еще 12 солдат, из которых семеро прихвати с собой винтовки[56].

После заключения Тартуского мира 2 февраля 1920 г. Качановский батальон дислоцировался в Печорском уезде. Последнее место родной Качановской волости, которое батальон должен был оставить – деревня Спиридоново, в которой в декабре 1919 г. находился батальонный штаб[57]. В январе 1920 г. Качановский батальон перебросили на Изборские позиции; новым местом расположения штаба батальона стала деревня Рогаткино. В феврале – марте батальон сосредоточили сначала в Паниковичах, а затем, в апреле 1920 г., – в д. Лавры, где начали проведение демобилизации и расформирования батальона. Нижних чинов батальона, также как и в остальных частях Эстонской армии, освобождали от службы в зависимости от выслуги лет и возраста. Одновременно демобилизовали не более 200 солдат, например, 17 апреля 1920 г. - 154 человека, а 28 мая – 188. По заключённым с волостными правлениями соглашениям, 167 нижних чинов Качановского батальона, чей срок службы ещё не закончился, были посланы на полевые работы на год. Остальные чины батальона были связаны непосредственно с организацией расформирования батальона[58]. На период с 1 по 6 июня на денежном довольствии батальона ещё находились 58 солдат (из них 37 нестроевых) и 1 оружейник[59].

В апреле 1920 г. начали списывать в запас офицеров батальона – тех, кто не хотел или не годился для службы в мирное время[60]. В мае 1920 г. в д. Уланово сформировали ликвидационную комиссию под руководством штабс-капитана Арманда Рейнхольда Эспенберга. Комиссия должна была к 1 июня 1920 г. закончить делопроизводство Качановского батальона. С ней непосредственно сотрудничали последний командир батальона штабс-капитан Фёдор Воронин, его помощник подпоручик Колгушкин и батальонный адъютант подпоручик Сепп[61].

Так как после Освободительной войны Качановская волость вошла в состав Латвийской Республики в качестве административной части Пыталовского уезда, подавляющая часть качановцев после демобилизации ушла в Латвию. Немало бывших качановцев осело в Печорском уезде Эстонской Республики. Некоторые из них продолжили службу в вооружённых силах Эстонии или Латвии[62]. Третья группа качановцев оказалась в Советской России. Одни из них ушли в Россию по собственному желанию. Другие же были высланы, поскольку по предписанию командира 2-й пехотной дивизии было запрещено демобилизовывать на территорию Эстонии тех солдат Качановского батальона, которые происходили из внутренних губерний России (в том числе и Псковской, за исключением новообразованных Печорского и Пыталовского уездов)[63]. 26 мая 1920 г. в Советскую Россию были высланы 188 демобилизованных солдат Качановского батальона[64].

Заключение Тартуского мира негативно повлияло и на офицерский состав батальона. На фоне общего упадка духа было зафиксировано по меньшей мере два происшествия, связанные с офицерами-качановцами. Весной 1920 г. самовольно оставил район расположения части поручик Любомирский, которого несколько дней спустя нашли дома в Изборске в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения и по распоряжению коменданта взяли под стражу. 20 апреля 1920 г. покинул батальон и бежал в Советскую Россию прапорщик Скоробогатов[65].

Мотивация личного состава и политическое значение Качановского батальона

К концу 1919 г. возникло несколько факторов, повлиявших на мотивацию личного состава Качановского батальона. Во-первых, большинство солдат батальона было родом из той (большей) части Качановской волости, которая по итогам боёв осенью 1919 г. осталась за красными. Переживая расставание с родиной, и, чувствуя тревогу за её судьбу, личный состав батальона сражался с особым воодушевлением, нередко проявляя в боях героизм и мужество. Эстонское командование поощряло желание качановцев освободить свои родные места от красных. Наряду с уроженцами Качановской волости, хороший уровень боеспособности был у белых партизан Палкинской волости, которые были включены в состав Качановского батальона осенью 1919 г.

Но в отличие от урождённых качановцев и палкинцев, слабую мотивацию и отсутствие боевого духа показали мобилизованные крестьяне Паниковской волости Печорского уезда. Несмотря на относительно хорошее снабжение и обмундирование, выданное Качановскому батальону с осени 1919 г., паниковцы сочувствовали большевикам и дезертирство среди них было распространённым явлением[66]. Иногда большевистскую пропаганду распространяли пленные красноармейцы, включённые в состав Качановского батальона, а также лица, мобилизованные из других волостей Псковской губернии. Последние не видели смысла воевать под эстонскими знамёнами за чуждые им интересы.

Вторым фактором был фактически неопределённый до октября 1919 г. статус качановцев, и это в особенности на фоне отношений Эстонской Республики и Северо-Западной армии. Действуя в составе 2-й пехотной дивизии Эстонской армии, качановцы до октября не получали обмундирования и даже после формирования отдельного батальона командир батальона ходатайствовал до ноября 1919 г. о выплате денежного довольствия у казначейства Северо-Западной армии. На определение статуса Качановского полка, а в последствии и батальона, влияли политика вокруг создания Народных Войск Пскова, стремление командира полка Цыбульского перейти с подчинённой ему частью в Северо-Западную армии и реальное желание качановцев продолжать борьбу против красных вместе с эстонцами. Ситуация изменилась только после ухода полковника Цыбульского с небольшой группой качановцев и с началом формирования отдельного батальона под руководством эстонских офицеров. С 1 октября 1919 г. Качановский батальон стал полноправной воинской частью в составе Эстонской Народной армии.

Конкретный случай, когда проявились сразу несколько обстоятельств – статус части, происхождение солдат и нежелание некоторых из них сражаться за интересы молодого Эстонского государства, произошёл в 1-й роте Качановского батальона, которая была сформирована в основном из перешедших под Островом красноармейцев. Солдаты отказались выполнять оперативный приказ о переходе в наступление, требуя отправки в Северо-Западную армию. Штаб 2-й дивизии на ситуацию отреагировал быстро: роту вывели из состава Качановского батальона и подчинили 2-й рабочей дружине при инженерной службе дивизии. Помощник командира 2-й дивизии подполковник Э. Куббо 21 декабря 1919 г. сделал предложение подчинить означенную роту не только рабочей дружине, но и перевести мятежных солдат на довольствие в качестве военнопленных[67].

Возникшие проблемы с обмундированием и довольствием при формировании Качановского батальона ранней осенью 1919 г. послужили поводом для самовольных отлучек, воровства, а иногда даже неподчинения среди личного состава части. Солдаты бродили по деревням тыловой зоны в поисках продовольствия. Это продолжалось несмотря на предупреждение исполнявшего обязанности командира батальона лейтенанта Коэрна отдавать под суд солдат, попавшихся на незаконном изъятии съестного[68]. Из-за бродячих солдат возникли острые проблемы с местным населением[69], что хорошо иллюстрирует рапорт командира команды конных разведчиков подпоручика Петрова командиру батальона от 19 сентября 1919 г. В своём рапорте он докладывал, что крестьяне тыловых деревень жалуются на солдат и партизан, самовольно выкапывавших картофель и обиравших яблони. На месте временного пребывания одной из качановских рот было съедено около 100 кур, 3 овцы и опустошены несколько пчелиных ульев. У одного хуторянина солдат требовал обменять штаны на свои прохудившиеся. Крестьяне боялись перечить, поскольку солдаты, как правило, были вооружены и бродили группами по 10 – 20 человек. Иногда крестьян также отлавливали и обирали под предлогом обвинения в сочувствии большевикам. Осенью 1919 г. действовавшие совместно с качановцами партизаны отряда Булак-Балаховича, который к тому времени находился на службе у эстонцев, проявили наибольшую жестокость – обвинённых в сочувствии к большевикам крестьян расстреливали на месте[70]. Участились преступления и среди самих качановцев, особенно после перемирия. Так 29 января 1920 г. по обвинению в убийстве были арестованы и высланы в Печоры в военный окружной суд качановцы Дмитрий Морозов и Николай Герасимов. Руководство Качановского батальона старалось держать дисциплину всеми возможными методами. Например, капитан Саусельг 25 февраля отдал под суд в батальоне солдата 4-й роты за грубое отношение с офицерами, двух солдат - за оскорбление офицера, ещё двух солдат команды пеших разведчиков - за кражу овцы[71].

Под предлогом нехватки обмундирования 6-я рота качановцев отказалась в ночь на 18 сентября 1919 г. выступать на позиции на смену 5-й роте. Исполнявший обязанности командира полка лейтенант Коэрн прибыл на место, чтобы выяснить ситуацию. Оказалось, что в роте вовсе отсутствовала дисциплина. За невыполнение боевого приказа командир 2-го батальона Качановского полка штабс-капитан Степанов получил выговор, ротный командир подпоручик Казмин был арестован на 7 суток, ротный фельдфебель и три взводных унтер-офицера были разжалованы в рядовые, один из взводных командиров – младший унтер-офицер К. Егоров и два командира отделений были отданы под полевой суд. Правда, 25 сентября все названые наказания были отменены, видимо, в связи с тем, что ситуация с обмундированием была действительно трудная. Так, ещё в сентябре многие солдаты были разуты, и часовые, заступая на пост, брали обувь у сослуживцев[72].

Третьим фактором был характер позиционной войны, установившийся после ноября 1919 г. В связи с этим участились самовольные отлучки сроком до 12 часов, что в целом приняло массовый характер. Командир батальона Саусельг приказал создать особую комиссию по расследованию причин самовольных отлучек. Создание такой комиссии было связано, прежде всего, с тем, что самовольно отлучались даже командиры рот[73].

Четвёртым фактором было назначение офицеров в Качановский батальон из офицерского резерва Эстонской армии. Под активным руководством лейтенанта Коэрна, а затем и капитана Саусельга, формирование батальона прошло успешно, несмотря на различные трудности. Примечательно, что командным языком оставался русский. Все письменные приказы и распоряжения по батальону были на русском языке, хотя при батальоне служил писарь-переводчик. Эстонский язык применялся на уровне отдельный батальон – штаб дивизии. Абсолютное большинство эстонских офицеров обучалось в российских военных училищах и школах, в связи с чем знание русского языка для них было естественным[74].

Трудно переоценить военное и политическое значение Качановского батальона. Основанная на добровольных началах, и затем сформированная по штату отдельного батальона часть смогла не только успешно противостоять противнику, но и участвовать в наступательных операциях, а также самостоятельно проводить боевую разведку. 16 качановцев, из них один офицер, за боевые заслуги были награждены высокой наградой Эстонской Республики – Крестом Свободы[75]. Трагизм и уникальность качановцев заключаются, прежде всего, в том, что обычные русские крестьяне сражались в эстонской военной форме с японскими винтовками за освобождения своей родной земли от красных. Однако по результатам Рижского мира, заключённого между Советской Россией и Латвией 11 августа 1920 г., Качановская волость была отдана третьей стороне - Латвии.

Структура 1-го Качановского полка

1-й Качановский полк, лейтенант Тынис Коэрн

  • 1 батальон, поручик Владимир Поворозников
  • 2-й батальон, штабс-капитан Александр Степанов
  • Пулеметная команда, поручик Иосиф Айвазов, 122 нижних чина
  • Команда службы связи, подпоручик Леонард Блюм, 34 нижних чина
  • Команда конных и пеших разведчиков, подпоручик Василий Петров, 23 и 37 нижних чина
  • Нестроевая команда, военный чиновник Яков Барроб, 82 нижних чина
  • Хозяйственный взвод, 15 нижних чинов
  • Комендантская команда, 21 нижний чин
  • Медицинская часть, 9 фельдшеров и сестер милосердия

Структура Отдельного Качановского батальона осенью 1919

Отдельный Качановский батальон, капитан Артур Саусельг

Кавалеры Креста Свободы (VR II/3) Отдельного Качановского батальона

Воинский чин Фамилия, имя № удостоверения Примечание
Старший унтер-офицер Архипов Степан 857 Награждён за храбрость в бою 10.11.1919 г. По демобилизации выслан в Советскую Россию, исключён из списков батальона 26.05.1920 г.
Ефрейтор Берг Александр 860 Латыш. Награждён за храбрость в боях у Аксёнова Гора 18.10.1919 г. и у Тульцево - Ползохново 18.12.1919 г. По демобилизации выслан в Советскую Россию, 26.05.1920 г., с 1922 г. проживал в Латвии (Яунлатгале, Качаново)
Старший унтер-офицер Федоров Борис 855 Награждён за храбрость в бою 14.10.1919 г. у Унтино (откуда и был родом)
Рядовой Демидов Петр 858 Награждён за храбрость в бою у Бабино 03.09.1919 г. По демобилизации выслан в Советскую Россию, исключён из списков батальона 26.05.1920 г.
Ефрейтор Эрст Александер 861 Латыш. Награждён за храбрость в бою у Кудрово 05.11.1919 г. С ноября 1919 г.служил в Сапёрном батальоне Латвийской армии. Позже проживал в Латвии (Яунлатгале, Качаново)
Старший унтер-офицер Федотов Василий 856 Награждён за храбрость в бою у Дятново 13.10.1919 г. По ликвидации б-на послан на полевые работы
Подпоручик Гурьянов Николай 1396 Награждён за взятие вражеской батареи. В 1923 г. бежал в Советскую Россию
Старший унтер-офицер Комаров Иван 865 Награждён за взятие вражеской батареи. После демобилизации ушёл в Россию
Рядовой Лаврентьев Егор 872 Награждён за храбрость в бою у Дятново 14 и 15.10.1919 г. По демобилизации выслан в Советскую Россию, исключён из списков батальона, 26.05.1920 г.
Фельдфебель Мохов Семен 864 Награждён за взятие вражеской батареи. Самовольно покинул батальон, был исключён из списков как дезертир 12.05.1920 г.. С того же месяца служил в 7-м Сигулдском полку Латвийской армии и был награждён орденом Лачплесиса. Проживал в Качаново
Рядовой Павлов Дмитрий 868 Награждён за храбрость в бою у Зубово 21.09.1919 г.. По демобилизации выслан в Советскую Россию, исключён из списков батальона 15.04.1920 г. С 1923 г. проживал в Латвии (Качаново).
Подпрапорщик Сазонов Яков 862 Награждён за храбрость в бою у д. Луг 14.10.1919 г. Демобилизован в Печорский уезд, позже жил в Паниковской волости, затем в Латвии
Старший унтер-офицер Сергеев Алексей 859 Награждён за храбрость в бою за деревени Аксёнова и Горбунова Гора 14.10.1919 г. Отпущен на полевые работы 01.06.1920 г. Позже проживал в Латвии (Качаново)
Фельдфебель Смородин Алексей 863 Награждён за храбрость в бою 14.10.1919 г. Проживал в д. Сенно Печорского уезда. В 1924 г. пытался бежать в Советскую Россию, но был пойман эстонскими пограничниками. Затем отпущен в Россию, где и был отправлен вПсковскую тюрьму
Младший унтер-офицер Степанов Гавриил 867 Награждён за храбрость в бою у д. Голубово 17.08.1919 г.. По демобилизации выслан в Советскую Россию, исключён из списков батальона 15.04.1920 г.
Ефрейтор Веевер Ян 866 Латыш. Награждён за храбрость в бою под д. Володькино 13.10.1919 г . По демобилизации выслан в Советскую Россию, исключён из списков батальона, 15.04.1920 г.. Позже жил в Латвии, работал в Риге полицейским, айзсарг

Таблица составлена на основе любезно предоставленных данных г. Яака Пихлака, mag hist // ЭГА. Ф. 495. Оп. 5. Д. 46. Л. 1446; VR kavaleride üldine nimekiri // ЭГА. Ф. 31. Оп.5. Д. 1825; Pihlak J. Op.cit. Lk. 59.

Примечания

  1. Eesti Vabadussõda, Mats: Tallinn 1997. 2. kd. Lk. 107-110, 123-124
  2. Здесь и в дальнейшем: звания русских офицеров Эстонской армии даны в транскрипции Российской Императорской Армии, звания же эстонцев – в соответствии со званиями Эстонской армии. Например, подпоручик – младший лейтенант.
  3. В документах он иногда упомянут как Владимир Поворозник, см.: Vabariigi Valitsuse otsus 19. septembril 1924// Эстонский Государственный Архив.(Далее: ЭРА) . Ф. 31. Оп. 3. Д. 15658. Л. 22.
  4. В Российской Императорской Армии (РИА), а в дальнейшем и у белых, командира дивизии именовали «начальником дивизии». В тексте условно употребляется современный термин «командир дивизии» или «командир команды» вместо «начальник команды».
  5. A. Laatsaruse mälestused// ЭРА. Ф. 2124.Оп 3. Д. 558.
  6. Требование на выдачу № 183 от 27.06.1919 и доверенность на получение № 125 от 22.06.1919 оружия и боеприпасов// ЭГА. Ф.562.Оп. 1. Д. 16, Лл. 1, 3-4.
  7. Приказы по Качановскому полку/отдельному батальону, 1919 г. // ЭРA. Ф. 579.Оп 1. Д. 20.
  8. Eesti Vabadussõda, Mats: Tallinn 1997. 2. kd. Lk. 226-227, 230, 249.
  9. Katšanovi pataljoni (partisanisalga) operatiivkirjavahetus|// ЭРА. Ф. 562.Оп.1.Д. 17.
  10. Eesti Vabadussõda, Mats: Tallinn 1997, 2. kd, lk. 233-235.
  11. Приказ № 2 по Качановскому полку от 12.09.1919// ЭРА. Ф. 579. Оп.1. Д.20. Л. 62.
  12. Eesti Vabadussõda, Mats: Tallinn 1997. 2. kd. Lk. 250.
  13. Rosenthal R. Loodearmee. Argo: Tallinn, 2006. Lk. 388.
  14. Приказ № 2 по Качановскому полку от 12.09.1919// ЭРА.Ф. 579.Оп. 1. Д.20, Л. 62; Силы Северо-Западной армии на Псковском направлении были относительно слабыми, так как генерала Юденича собирался наступать на Петроградском направлении. См.: Рутыч Н. Белый фронт генерала Юденича. Москва. 2002. С. 62–66.
  15. Katšanovi pataljoni (partisanisalga) operatiivkirjavahetus //ЭРА.Ф. 562.Оп. 1. Д.16.
  16. Rosenthal R. Op.cit. Lk. 388. В количестве убывших офицеров можно сомневаться по двум причинам: 1) В Качановском партизанском отряде было мало офицеров (включая зауряд-офицеров - меньше 15); 2) Документально можно подтвердить уход только пяти офицеров: подпоручика Василия Петровича Петрова, прапорщиков Никитина и Николая Орлова, и подпрапорщика Алексея Фёдорова и Семёна Кузмина, №№ 3, 20 по отдельному Качановскому батальону соответственно от 22 и 30 сентября 1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20, Лл. 60, 117-118.
  17. Список к приказу № 20 по отдельному Качановскому батальону от 30.09.1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20, Лл. 117-118. Количество перешедших в С-З армию нижних чинов могло быть не больше 200.
  18. Rosenthal R. Op.cit. Lk. 511, 651.
  19. Неизвестно, попали ли они в Северо-Западную Армию или вернулись назад //ЭРА. Ф. 636. Оп. 1.Д. 285.
  20. Sõjavägede Ülemjuhataja käskkiri nr. nr. 575, 17. september 1919 // ЭРА. Ф. 957. Оп. 11. Д. 128. Л. 18.
  21. Приказ № 2 по Качановскому полку от 12.09.1919 // ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 20, Л. 62
  22. Именной список добровольцев Паниковского Партизанского отряда, прибывших в 1-й Качановский полк, сентябрь 1919// ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 20, Лл. 93-94.
  23. Всего на тот момент в списках батальона значилось 984 нижних чина, из которых 68 (или 7 %) были латышами. В основном эти латыши происходили из Качановской волости, хотя были также латыши и из других мест, как, например, солдат 4 роты Янис Зуттерс – родом из Лифляндской губ., из Сигулды// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 4, Л. 272
  24. Teenistuskirjad // ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 19.
  25. Красноармейцы переходили на сторону качановцев и во время осенних боёв 1919. Документально можно подтвердить переход красных солдат из 8 Тверского стрелкового полка и 3 кавалерийского дивизиона РККА. Приказы №№ 66, 80 по отдельному Качановскому батальону от 4 и 12 декабря 1919// ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 20, Лл. 187, 220
  26. Так в документах именовалось сводное подразделение полка, эквивалентное роте и состоявшее из этнических русских.
  27. Katšanovi pataljoni (partisanisalga) operatiivkirjavahetus //ЭРА. Ф. 562.Оп. 1. Д. 17.
  28. Санчасть батальонного уровня.
  29. Приказ № 28 по отдельному Качановскому батальону от 28.10.1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20, Л. 137.
  30. Sõjavägede Ülemjuhataja käskkiri nr. 574, ERA 957.11.128, l. 18// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20. В тот же день 1-й Качановский полк был официально переименован в отдельный Качановский батальон. См.: Приказ № 1 по отдельному Качановскому батальону от 02.10.1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1.Д. 20, Л. 55.
  31. Приказ № 21 по отдельному Качановскому батальону от 22.10.1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20, Л. 131.
  32. Eesti Vabadussõda. Tallinn, 1997.2. kd. Lk. 240
  33. Katšanovi pataljoni (partisanisalga) operatiivkirjavahetus// ЭРА. Ф.562. Оп. 1. Д. 16.
  34. Eesti Vabadussõda. Lk. 331.
  35. Приказ № 18 по отдельному Качановскому батальону от 19.10.1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20. Л. 112. Боевые потери отдельного Качановского батальона за период с 1 сентября по 31 декабря 1919 составили 11 убитыми, 44 ранеными и 23 без вести пропавшими. Приказы по отдельному Качановскому батальону, 1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20.
  36. Приказ № 45 по отдельному Качановскому батальону от 14.11.1919// ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20, Л. 104.
  37. Sõjavägede Ülemjuhataja käskkiri nr. 575, 17. september 1919// ЭРА. Ф. 957Оп. 11. Д. 128, Л. 18.
  38. Приказ № 18 по Качановской батарее от 21.10.1919// ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1. Л. . 18; Eesti Vabadussõda. Lk. 328.
  39. Приказ № 18 по Качановской батарее от 21.10.1919// ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1. Л. 18; Eesti Vabadussõda. Lk. 328.
  40. Приказ № 1 по Качановской батарее от 22.09.1919//ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
  41. Приказ № 14 по Качановской батарее от 17.10.1919// ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1. Л. 15.
  42. Рапорта командира легкой батареи отдельного Качановского батальона начальнику 2 артиллерийского полка//ЭРА. Ф. 603. Оп. 1. Д. 13. Лл. 1-5, 9 jj.
  43. Именной список офицеров и солдат Качановской батареи, 26.01.1920 // ЭРА. Ф. 603. Оп. 1. Д. 13. Л. 6.; Katšanovi üksikpataljoni telegrammid//ЭРА. Ф. 636. Оп. 1. Д. 285; Ф. 603. Оп. 1. Д. 13, Лл. 6-8; Ф. 579. Оп.1. Д. 6. Л. 8. Из 173 нижних чинов по меньшей мере 15 были латыши // ЭРА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 6, Лл. 1-8; Ф. 603. Оп. 1. Д. 13, Лл. 6-8.
  44. Рапорт командира Качановской батареи № 543 от 19.03. 1920// ЭРА. Ф. 603. Оп. 1. Д. 13. Лл. 12-14.
  45. Именной список офицеров и солдат Качановской батареи (dateerimata, koostatud ilmselt aprillis 1920)//ЭГА. Ф. 579. Оп. 1 Д. 6. Лл. 1-8.
  46. Северозападники могли переходить в Качановский батальон по разным причинам: из-за близости родных мест, предвидя крах Северо-Западную армии или чтобы продолжить борьбу с большевиками. Батальонная служебная переписка // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 4, Лл.. 8, 11-12, 21, 106-107, 188, 578, 285, 287.
  47. В Северо-Западной армии у качановцев были родственники. Так, например, рядового пулемётной роты Козьму Иванова разрешили в краткосрочный отпуск в Нарву, чтобы увидеться с раненым братом, рапорт к-ра пулемётной роты № 350б 29.12.1919 к-ру батальона//ЭГА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 4. Л. 5.
  48. Кроме других, в списки 5 роты на все виды довольствия был зачислен полевой священник Псковского полка Северо-Западной Армии Павел Фёдоров. Рапорт к-ру батальона от 10.01.1920; личное удостоверение № 2575, выдано в канцелярии Псковского стрелкового полка 20.11.1919// ЭГА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 4. Л. 66-67.
  49. Приказы №№ 78, 79, 88 по отдельному Качановскому батальону от соответственно 17, 18 и 27 декабря 1919 // ЭРА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20. Лл. 205-206, 220.
  50. Батальонная служебная переписка //ERA 579.1.4, l. 151; в январе – феврале 1920 из Красной Армии на сторону качановцев перешло не менее 10 солдат. Приказ № 53 по отдельному Качановскому батальону от 25.02.1920 // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 12. Л. 84.
  51. Расписание занятий в отдельном Качановском батальонe на 16.-22.02.1920 // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 12, Л. 78.
  52. Батальонная служебная переписка// // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 4. Лл. 60, 143; Katšanovi üksikpataljoni laatsareti kirjavahetus// // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 7. Лл. 3, 42; 21, 44, 55; По результатам медкомиссии в феврале 1920 г. 11 качановцев перед демобилизации были отправлены на излечение санаторного режима в I Тартуский военный госпиталь// // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д.4. Лл. 329-330.
  53. Приказ № 44 по отдельному Качановскому батальону от 13.11.1919 // // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20. Л. 102. Также 16 ноября 1919 г. командир батальона в приказе № 47 сделал замечание ротным, взводным и отделённым командиром по поводу того, что они «бродят, где попало», не оставляя вместо себя заместителей // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20. Л. 108.
  54. Для ходатайства об отпуске солдаты должны были в рапорте указывать причину. В январе 1920 г. только важные обстоятельства могли послужить основанием для распоряжения командира части об отпуске. Чаще же всего солдаты ссылались на семейные причины. Например, 13 января 1920 г. рядовой 3-й роты Арсеньев просил у ротного командира 20 дней отпуска домой, чтобы жениться. Прошение было удовлетворено, правда, лишь сроком на 10 суток. Батальонная служебная переписка // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 4. Л. 80.
  55. Кроме прочих, были беглецы из деревень Поповка и Блины. Батальонная служебная переписка // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 4. Лл. 63, 182, 189.
  56. Батальонная служебная переписка// ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 4. Лл. 597, 626-632, 640-645, 653-654, 684, 707; в мае 1920 г. всего насчитывалось до 150 случаев оставления расположения части. Приказы по отдельному Качановскому батальону// ERA 579.1.12, ll. 19-20 jj. В апреле 1920 г. караульная служба в батальоне неслась из рук вон плохо. Хотя командир батальона неоднократно делал выговоры дежурным офицерам, часовые всё равно самовольно оставляли посты, курили и разговаривали с посторонними лицами, отставив винтовку в сторону. Приказ № 115 по отдельному Качановскому батальону от 21.04.1920 // ЭГА. Ф. 579.Оп. 1.Д. 12. Л. 159.
  57. Приказ № 63 по отдельному Качановскому батальону от 01.12.1919 //. ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20. Л. 182.
  58. Katšanovi pataljoni telegrammid // ЭГА. Ф. 636. Оп.1.Д. 285. Л. 5 jj; именной список уволенных на полевые работы солдат, 30.05.1920 // ЭГА. Ф. 579. Оп.1. Д.12. Л. 38.
  59. Для примера можно привести следующие данные по численности отдельного Качановского батальона: 27декабря 1919 г. – в строю 14 офицеров, 1 врач, 4 военных чиновника, 870 солдат (штыков 584); в нестроевой команде 192 нижних чина, в команде службы связи – 40, в пулемётной команде – 10, больных - 1 офицер и 42 нижних чина, в командировке -3 офицера и 79 нижних чинов; в общей сложности 592 штыков и 14 сабель, 10 пулемётов, 5 автоматических винтовок и 981 винтовки (pataljoni adjutandi ltn Evaldi operatiiv-riviaruanne). 27 июня 1920 г. в ликвидации батальона были задействованы 18 офицеров, 26 нижних чинов, 20 нестроевых, 1 телефонист, 1 пулемётчик и 10 больных; в боевом эквиваленте – 4 сабли. 20 июля 1920 г. оставались ещё 16 офицеров, 16 солдат (из них 13 нестроевых), 1 пулемётчик и 4 обозных лошади. Katšanovi pataljoni telegrammed//ЭГА. Ф. 636.Оп. 1. Д. 285. Л. 14 jj.
  60. 2. jalaväe diviisi inspektoriosakonna salajane ringkiri № 6060, aprill 1920// ЭГА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 5. Л. 79.
  61. Приказы по отдельному Качановскому батальону, 1920 //ЭГА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 21; Katšanovi üksikpataljoni telegrammed//ЭГА. Ф. 636. Оп.1. Д. 285.
  62. См.: Pihlak, Jaak. Karutapjad ja ristimehed// Magistritöö, Tartu Ülikool 2006. Lk. 59, 65, 87.
  63. Записка адъютанта отдельного Качановского батальона № 877 в батальонный околоток, апрель 1920 // ЭГА. Ф. 579. Оп. 1. Д. 7. Л. 59. Это было обусловлено также соответствующим пунктом Тартуского мирного договора. См.: Rahuleping Eesti ja Venemaa vahel, artikkel IV ja artikli VII punktid 2 ja 3 // Eesti Vabadussõda. Op.cit. Lk. 529-530.
  64. Список солдат уволенных от военной службы в Советскую Россию и нейтральную зону, приложение к приказу № 153 по отдельному Качановскому батальону от 28.05.1920 // ERA 579.1.12, l. 32. ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 12. Л. 32/
  65. Katšanovi üksikpataljoni telegrammid//ЭГА. Ф. 636. Оп.1. Д.285.
  66. Sakala ja Katšanovi pataljonide operatiivkirjavahetus// ЭГА. Ф. 562.Оп. 1. Д. 17; На 24 сентября 1919 г. у личного состава Паниковского батальона, входившего в 7-й пехотный полк, было всё необходимое, но проникшие в батальон коммунисты, прежде всего, из числа бывших красноармейцев, усиленно вели подстрекательство и большевистскую пропаганду. Результатом этого стал бунт 2-й роты, которая отказалась выступать на фронт. В сентябре 1919 г. дезертирство личного состава приняло настолько угрожающие масштабы, что в ротах оставалось по 20 – 30 человек. Офицер-качановец поручик Любомирский рекомендовал разоружить Паниковский батальон. Operatiivkirjavahetus// ЭГА. Ф. 562.Оп.1. Д. 17. Лл. 40, 42-44. Часть паниковцев со временем оказалось в Качановском батальоне, откуда некоторых наиболее ненадёжных продолжали переводить во 2-ю инженерно-рабочую дружину. Например, в декабре 1919 г. было переведено сразу 45 паниковцев. Таким образом старались избежать брожения солдатских масс в Качановском батальоне// ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20.
  67. Приказы по отдельному Качановскому батальону, 1919// ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20.
  68. Приказ № 15 по Качановскому полку от 15.09.1919// ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20. Л.71.
  69. Небезынтересен циркуляр помощника начальника 2-й пехотной дивизии Зигфрида Пиндинга, в котором он предупреждает, что в тыловом районе дивизии, в окрестностях деревень Копаница и Сенно, бродит множество женщин, заражённых венерическими болезнями // ЭГА. Ф. 562.Оп. 1. Д.16.
  70. Katšanovi pataljoni (partisanisalga) operatiivkirjavahetus //ЭГА. Ф. 562.Оп. 1.Д. 16.
  71. Pataljonsisene kirjavahetus // ЭГА. Ф.579.Оп. 1.Д. 4. Л. 199; Приказ № 53 по отдельному Качановскому батальону от 25.02.1920 // ЭГА. Ф.579.Оп. 1. Д. 12. Л. 84.
  72. Приказ № 15 по Качановскому полку от 25.09.1919 // ЭГА. Ф. 579.Оп. 1. Д. 20. Л. 107. Неподчинение в батальоне было довольно распространённым явлением. Например, 25 декабря 1919 за неподчинение под суд были отданы 3 унтер-офицера и 5 рядовых, приказ № 86 по отдельному Качановскому батальону от 25.12.1919//ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20. Л. 217.
  73. Приказ № 9 по отдельному Качановскому батальону от 19.09.1919// ЭГА. Ф. 579. Оп. 1.Д. 20. Л. 89.
  74. Kröönström M. Eesti sõjaväe juhtivkoosseis Vabadussõjas 1918-1920. Tartu 2008. Lk 53.
  75. Katšanovi üksikpataljoni Vabadusristi kavaleride nimekiri //ЭГА. Ф. 495. Оп. 5. Д. 46, Л. 1446; Pihlak J. Karutapjad ja ristimehed. Tartu: magistritöö 2006. Lk 59.